– Как бы сказать… Полиция – коллективная организация, равных которой, пожалуй, нет. Не действуя сообща, невозможно раскрыть преступление. И здесь очень важным фактором становится единодушие. То есть схожее мировоззрение и единство ценностей. Должна совпадать градация, что правильно и что неправильно. И если сотрудники одного и того же управления будут защищать разных людей, то эта градация станет различаться. Возможно, это странное сравнение, но это примерно как если бы все пользовались метрической системой измерения, а кто-то один в коллективе стал бы измерять в дюймах – на него тут же начали бы косо смотреть.
– Я поняла! – воскликнула Мадока, как школьница, которая решила сложную задачу. – У каждого человека есть свои собственные принципы, но если он состоит в коллективе, то они трансформируются, так получается?
– Пожалуй, да… Да, именно так. Прекрасный ответ! Сто двадцать баллов![16]
Услышав это, Мадока снова посмотрела Кацураги прямо в глаза.
– Ну тогда у меня последний вопрос. Кацураги-сан, что для вас справедливость?
Эти ясные глаза находились к нему совсем близко.
По ее серьезному взгляду было очевидно, что уклончивый ответ она не примет.
«Пощадите! – взмолился Кацураги. – Почему я позволил управлять диалогом девчонке, которая на целых шесть лет меня младше?»
Она ведь сразу почувствует, правду он говорит или пытается отделаться банальной отговоркой. Хотя его истинное мнение и так чаще всего было довольно простым и примитивным. Пожалуй, такая умная девушка может и засмеять.
Ну, была не была.
– Помогать тем, кто в беде. Или, как в нашей ситуации, помочь оправдать человека, которого обвиняют в том, чего он не совершал.
В ту же секунду лицо девушки, от которой Кацураги ожидал лишь смех, вдруг резко смягчилось.
– Как хорошо!
Так Кацураги узнал, что, когда эта девушка беззаботно улыбается, ее брови встают «домиком».
– Очень хорошо!
– Что хорошо?
Однако Мадока лишь поерзала на стуле, не ответив на вопрос.
– Я вас все это время внимательно слушала, но правильно ли я понимаю, что, раз вам запретили посещать полицию префектуры, снова туда пробраться не получится?..
– Да. Если я еще раз там покажусь, меня ждет выговор. Но вести следствие вдали от места преступления тоже сомнительно.
– Если находиться где-нибудь за пределами полицейского участка, наверное, это не будет проблемой? Например, на месте происшествия.
– На месте происшествия?
– Это же случилось в порту Йокогамы? В таком случае путь по линиям Кэйхин-Тохоку и Минато-Мирай займет около часа…
Не договорив, Мадока встала. Не спрашивая мнения Кацураги, она была намерена заставить его поехать туда.
– Вы не спешите?
Кацураги вновь задумался о том, почему же он позволяет девушке, которая младше него на шесть лет, управлять собой, но, на удивление, у него не возникло никакого сопротивления. Подумав, что это шанс, он резко встал.
Кацураги догадывался, что Мадока привыкла ездить на поезде, но решил, что сейчас лучше предложить ей поехать на авто. Правда, он не мог воспользоваться служебной машиной, поэтому взял тачку в аренду. После этого они отправились на место преступления.
Было чуть больше двух часов дня. Яркое солнце и ветер с моря успокаивали, и, открыв наполовину окно, можно было забыть об истинной причине поездки.
Может, и ничего, если забыть?
Ветер, приносящий морскую свежесть, касался волос Мадоки. Аромат ее цитрусового парфюма щекотал нос. «Возьмите меня с собой на место преступления!» – для Кацураги это прозвучало как строчка из песни Fly me to the moon, и это заставило его сердце биться сильнее.
