Спросите у бабушки Сидзуки - страница 24

Сперва Одагири пытался воззвать к справедливости, говоря, что, пока Кудзэ служил в полиции префектуры, там не было никакой дисциплины и порядка. Однако в ходе допроса он признался, что свою роль сыграли и личные обиды.

Когда-то Кудзэ отбил у Одагири девушку. И если бы только это – Кудзэ еще и продал ее в «Корю-кай» в качестве дани. Девушка стала одной из любовниц якудза и была обречена на несчастье до конца своих дней. И тогда Одагири принял решение убить Кудзэ.

И когда однажды Одагири оказался на месте преступления вместе с Цубакиямой и случайно подобрал пулю от предупредительного выстрела, он и придумал этот план. Примерно в то же время он незаконно заполучил самодельное оружие. Он утверждал, что, безусловно, сомневался, стоит ли вешать вину за это преступление на Цубакияму, у которого был конфликт с Кудзэ. Но так как его целью было навести подозрения на владельца оружия, у него не осталось выхода.

– Так что в итоге все оказалось именно так, как ты и говорила, бабуля.

Мадока хотела проявить заботу и похвалить пожилую женщину, однако Сидзука сидела с таким видом, будто ничего и не произошло.

– Не так много причин у одного человека убить другого… Как там себя чувствует Кацураги-сан?

– Ну… он очень рад. Главный следователь полиции префектуры, который до этого запрещал ему участвовать в расследовании, снял все свои обвинения и похвалил его.

Еще он сказал Мадоке, что на самом деле похвалить нужно было ее, и, очень смущаясь, засыпал девушку благодарностями. Мадоке тоже оставалось только смутиться. Ведь она только и сделала, что пересказала все логические рассуждения и советы, которые услышала от Сидзуки.

В качестве благодарности Кацураги пригласил Мадоку на ужин в довольно роскошный ресторан. Но надо ли говорить об этом бабушке?

Но стоило девушке поднять глаза на Сидзуку, как ей показалось, что ее выражение лица так и кричит: «Даже если ты что-то скроешь, я вижу тебя насквозь!»

В последнее время соседи прозвали бабушку Мио, шестидесятипятилетнюю Асакуру Кимиё, «Леди Гага из Матида»[18]. Подобное прозвище, по сути, обычно означало яркий стиль в одежде в духе бабушек из Осаки[19], но говорят, что конкретно в данном случае это было не более чем простое проявление внимания.

Нельзя сказать, что Мио старалась копировать стиль бабушек, но, сколько себя помнит, она всегда была яркой. С младшей школы ее любимым чтивом была не манга, а журналы о моде.

Сегодня на ней было длинное платье с узором из розовых цветочков, поверх которого она надела сетчатый жилет. На ногах – сандалии на платформе, а на голове – соломенная шляпка. Цвет шляпки – красный. Это любимый цвет Мио, и добрая половина головных уборов в ее коллекции – в разных оттенках красного. И когда девушка навещает бабушку, она, как правило, едет к ней в красной шляпке и со складной корзинкой, поэтому ее саму прозвали «Красной Шапочкой из Матида».

Летнее солнце беспощадно обжигало неприкрытые участки кожи, а на футболке уже проступили легкие пятна от пота.

В корзинке лежал домашний шифоновый бисквит и еще много всего. Мио обещала бабушке всегда делиться с ней, когда ей будет удаваться приготовить что-нибудь вкусненькое.

Дом Кимиё стоял на вершине небольшого холма, который протянулся с севера на юг через весь жилой район. Мио бросила взгляд на наручные часы.

Час десять дня. Нужно было спешить, она уже опаздывала на десять минут. Строгое отношение к пунктуальности было чем-то вроде семейной заповеди семьи Асакура.