Лилли спрятала замок в карман, он был достаточно тяжёлым и в случае чего, существенно увеличил бы силу удара кулака мандолистки. Подобрав остатки верёвки, она сотворила видимость связанных рук, и принялась ждать.
Это было сущим кошмаром, кто бы мог подумать, что не значительное дельце вроде ограбления какого-то чиновника бродяжки, который и сам был не чист на руку, обойдутся Лилли дороже, чем ограбление мастерских механика Рэда. Ведь если бы что-то пошло не так, люди механика Рэда из-под земли бы её достали, уж в этом она не сомневалась. Лилли закрыла глаза, одолеваемая невесёлыми мыслями. Король Гван начнёт её поиски через пару дней. Они условились, что Лилли спрячется на несколько дней, после того как утром девушка передала добытую информацию. Мало ли, вода должна была улечься, и лучше, если никто, даже Гван, не будет знать, где прячутся воры. Что ж, в одном план пошёл, как было задумано – никто не знает, где Иси. Лилли была уверенна, что, если бы с ним ничего не случилось, он бы пришёл на помощь. В тот злосчастный день, когда мышата короля Гвана сообщили о том, что художник идёт к Берне рисовать воров, а дело связано с заказом от самого господина Эркера, Лилли сорвалась с места, прихватив и Иси, который только-только пришёл в катакомбы. Отложив разговоры на потом, хвостовы поспешили к художнику. Момент переговорить с ним выпал только, когда Берна отлучился из своего кабинета. Зачем они оба влезли в окно? Видимо, сказалась бессонная ночь, и соображали они с трудом. Впрочем, художник отказывался разговаривать с незнакомцами за окном. Он с энтузиазмом воспринял байку про мальчишку и деньги для Берны, но это негативно сказалось на самих сказочниках – Берна не должен был их видеть, потому пришлось прятаться в том самом шкафу.
Иси стало плохо. Лилли это видела, он побледнел, по его одежде скакали странные непонятно откуда взявшиеся в шкафу солнечные зайчики, потом он схватился за сердце. Во внутреннем кармане явно что-то лежало, и это что-то обжигало Иси. Лилли лишь мельком увидела женщину, приставившую стилет к горлу Исидора. Этот самый гад, что сидел сейчас над ней у люка, наступил Лилли на пальцы, девушка боялась, что один сломан. Было очень больно, но то, что последовало за болью, было куда хуже. Наверно, Лилли отключилась, ей привиделось престранное место, полное густого и как будто живого тумана. Он обвил девушку, лишив возможности дышать, видеть, слышать и самой возможности жить. А потом она увидела абсолютно чёрные глаза, посмотревшие на неё с холодной брезгливостью, и вот тогда Лилли узнала, что такое настоящая боль. Её скрутило, суставы выскакивали с мест, мышцы рвались, а она не могла даже кричать.
Пробуждение было не лучше. Она проснулась уже связанной и этом самом вонючем подвале. Лилли чувствовала себя ужасно. Её рвало, а она даже не могла стереть остатки рвоты с лица, так как её руки были связаны. Потом пришёл Берна, пообещал ей мучительную смерть и ушёл. Это было вчера. Ночью девушке удалось поспать, и утром она чувствовала себя гораздо лучше. И если бы услышал её не Болотник, а кто-либо другой, она была бы уже свободна. Что он делал у Берны? Кто эта женщина? Может Болотник что-нибудь знает об Иси?
– Эй! Эй там, господин Болотник!
– Чего это ты раскричалась, хочешь предупредить Берну? – недовольно проворчал голос наверху.
– Я услышу его, – уверенно ответила девушка.
