Тогда маленький Андрюшка, конечно, и не подозревал, что волшебные гости ненастоящие. Про артистов Андрей узнал уже потом, в старших классах, услышал разговор двух учительниц, вспомнивших тот новогодний утренник. Разумеется, он уже к тому времени знал, что Деда Мороза не существует, но почему-то это знание и воспоминания о детском празднике существовали где-то отдельно друг от друга.
В его памяти навсегда осталась та невероятная ёлка, горящая сказочными огнями, сияющая мишурой и пузатыми золотистыми шарами, раскрасневшийся Дед Мороз в красной шубе до пола. Он казался таким огромным, невероятным и добрым. А ещё… она…
Снегурочка. Ожившая сказка. Неземная, нереальная. Словно созданная из хрустальных осколков льда и невесомых снежинок. Она сияла так, что было больно глазам – сияла её корона, и полушубок, и рукавички, и сапожки, и белоснежная длинная коса, и восхитительное лицо, и бесконечно нежная улыбка.
Дети рассказывали стишки, которые выучили заранее, отгадывали загадки, наперегонки бросались участвовать в конкурсах. Всем хотелось получить подарки от щедрого Дедушки Мороза.
Андрюшка не хотел подарков. Он не сводил глаз с волшебной красавицы, что смеялась так звонко и мелодично, и пела песенки нежным серебряным голоском. Никогда он не видел такой красоты. Ожившая сказка. Чудо!
Разве мог он тогда заподозрить это совершенство в подлоге? В том, что это всего лишь обычная девчонка, актриса, которую нарядили в красивый костюм, и косу ей привязали к короне.
Сейчас у Андрея возникло ощущение, что он провалился назад в прошлое, снова превратился в того наивного мальчишку на детском утреннике, опять глядит на мир тем незамутнённым взглядом, способным разглядеть истинное чудо. Ведь то, что видели его глаза, иначе как чудом назвать было нельзя.
Волшебная красавица Снегурочка из его детских грёз вернулась…
В сияющем саркофаге, спрятавшись за тонкой преградой из стекла, лежала девушка такой неземной красоты, что в её реальность верилось с трудом.
Царевна… Так её называл Ванька. Только, кажется, брат ошибся. Она не царевна, не принцесса, она, наверное, богиня. Богиня, из мифов, которые читал в детстве.
Изумительные черты лица, утончённость и царственность во всём её облике. Кружевное платье, тонкое как паутинка, как морозный иней на стекле. Дивные косы, наверняка мягкие и гладкие, как шёлк. К ним так нестерпимо хотелось прикоснуться! Проверить ладонью – не лгут ли глаза!
Ширяев вдруг, словно прочитав мысли, махнул призывно и сдвинул аккуратно крышку саркофага в сторону. Андрей даже не успел возразить – подхватил машинально. А может… он и не хотел возражать.
Ведь так можно рассмотреть это чудо поближе… И даже прикоснуться…
Иначе, как поверить в то, что всё это ему не снится.
Правда, дивная красавица скрывалась под слоем прозрачной жидкости. Но ведь Ширяев говорил, что Санька уже успел сунуть туда руки, и ничего с ним не случилось.
– Светится… Может, это радиация? Как думаешь? – боязливо поёжившись, шёпотом предположил Ваня.
Андрей только пожал плечами. Всё может быть. Эта дивная находка вполне может быть смертельно опасной. Но устоять он не мог.
Словно под гипнозом протянул руку, опустил в сияющую жидкость и осторожно провёл пальцем по тыльной стороне ладони девушки. Прохладная, гладкая, нежная. Но не ледяная, не противная. Прикасаться к ней было совсем не брезгливо, а на удивление приятно. Почему-то думать о ней как о покойнице, у Андрея не получалось.
