Но Андрей и на шаг не отступил.
То, что затеял Гордей – сумасшествие, его сейчас в порошок сотрут!
– Уходи! – снова рыкнул старшой.
– Ещё чего! – огрызнулся Беркут, вставая плечом к плечу с ратником.
Со стороны скал наконец-то полетели серебряные молнии, прикрывая их, расчищая путь. Но и Серые подступили уже близко. Избежать рукопашной так и не вышло.
Андрей вертелся как уж на сковородке. Пару раз до него дотянулись когтями, ссадины горели огнём. Но оценить серьёзность ран сейчас не было никакой возможности.
Гордей вскрикнул и выругался. Беркут подскочил на помощь. Гордею рассекли бедро. Из ноги старшого хлестала кровь.
Андрей пальнул несколько раз в ближайших Серых, попытался закинуть руку товарища себе на плечо.
– Уходи! – в третий раз гаркнул Гордей. – Бросай меня! Уходи, дурень!
Но Андрей, стиснув зубы, подхватил вояку и, отстреливаясь одной рукой, а другой придерживая раненого, стал пробираться к своим.
Благо сейчас уже дружина не дремала, жарила из своего укрытия, не подпускала Серых к ним ближе.
Андрею, впрочем, тоже дремать было некогда, приходилось и за врагами смотреть, и соратника тащить на себе, а Гордей в полном обмундировании оказался увесистым. В глазах у Беркута временами темнело, спину жгло огнём, предплечье тоже – видно, всё-таки хорошо когтями зацепили черти.
Каменная гряда уже была совсем рядом, но на неё ещё забраться надо.
Тут, на счастье Беркута, к ним на помощь резво подоспел Добрян и ещё один парнишка. Все вместе они дотащили старшого до безопасного закутка в камнях.
Гордей и тут, сидя на земле, из боя не вышел. Отыскал подходящую щель и продолжил стрелять, несмотря на то, что у него уже вся штанина была багровой от крови.
Андрей тоже неподалёку пристроился.
Расслабляться рано – они ещё не выбрались, не победили. Но теперь преимущество снова было на стороне белогорцев.
Наверное, не минуло и четверти часа, когда последние залпы огнестрелов стихли.
Крутой берег реки был усеян серыми телами. К великой скорби всех, в этот раз среди них оказалось и несколько погибших дружинников.
И всё-таки снова удалось победить и сдержать прорыв Серых.
***
– Беркут! Поди сюда! – окликнул Гордей.
Старшому уже помощь оказали, кровь остановили. Всё тот же Добрян, оказывается, умел лечить, как Делия – голосом, песней-молитвой. Потом ногу старшому затянули бинтами.
Теперь он сидел, привалившись к камню, терпеливо ждал, пока вся дружина будет готова в обратный путь.
Бойцы спешно перевязывали опасные раны, готовились нести носилки с павшими собратьями. Проверяли, все ли враги действительно мертвы.
Андрей затянул зубами повязку на предплечье, подсел к старшому.
– Ты почему приказа ослушался? – сурово бросил Гордей. – Я уходить тебе велел. Ты что, не слышал?
Андрей сосредоточенно завязывал узелки.
– Слышал, – спокойно ответил Беркут. – Только я такие приказы не буду выполнять.
Беркутов наконец закончил с бинтами, посмотрел прямо в суровое лицо предводителя дружины.
– У нас, Гордей, иначе принято – своих не бросать. Сам пропадай, а товарища выручай! Так меня отец учил, так я жить привык. По-другому не умею.
Старшой смотрел долго, хмуро, потом кивнул, принимая ответ:
– Славный у тебя отец был. Я бы ему в пояс поклонился.
Потом Гордей усмехнулся, зубами блеснул, руку протянул:
– Помоги-ка подняться!
Опершись на Андрея, старшой встал на ноги, хлопнул его по плечу.
– Тогда принимай мою благодарность, друг! Жизнь мне спас – я это не забуду.
