– И я соскучилась, – отозвалась она столь же тихо, с затаённой страстью. – Но сперва хочу убедиться, что там действительно ничего серьёзного. Пусть и царапины, но это царапины от когтей Серых – заживают долго и трудно. Я, конечно, Добряну благодарна за помощь тебе, но о своём женихе буду заботиться сама, никому не доверю!
– О женихе? – вскинул брови Беркутов. – Ого! Как звучит-то… сладко…
– Сладко, – согласилась она, улыбнулась светло. – А как же иначе мне тебя называть? Жених, будущий муж, желанный мой…
– Век бы это слушал, – Андрей наконец-то стянул рубаху, повернулся спиной, – да только… пока твой отец не…
– Батюшка нас благословил, – неожиданно выдала Делия. – То есть… благословит сейчас, когда ты вернулся. Андрей, покуда тебя не было, я его убедила. Отец согласился на нашу свадьбу. Мы можем теперь быть вместе, любимый мой! Можем…
Договорить он не дал, развернулся резво, ошеломлённый этой новостью, сгрёб свою царевну в охапку, зацеловывая без конца.
Сердце грохотало в груди, как барабан. Горло перехватило, слова не сказать.
Какие там раны боевые, какие царапины, когда он такое услышал! Сегодня самый счастливый день в его жизни! Пожалуй, такой же счастливый, как тот, когда он увидел свою Делю впервые, как тот, когда она ответила на его любовь. Счастливых дней рядом с ней было уже много. Но сегодня – особенный!
– Деля… – прошептал он, совершенно потерявшись от нахлынувших чувств.
Так хотелось поверить, что самая заветная мечта сбылась, и так страшно было поверить в невозможное, а потом разочароваться.
Но глаза любимой сейчас говорили больше, чем было произнесено вслух – глаза, полные искрящегося, солнечного счастья, кричали о том, что всё по-настоящему.
– Деля! – теперь уже радостно воскликнул Беркут, подхватил её на руки, закружил по комнате.
А потом, бережно опустив на постель, жадно припал к губам. Целовал бесконечно долго, попутно то перебирая пальцами мягкие русые пряди, то проворно освобождая от одежд свою красавицу. Она льнула к нему доверчиво и нежно, подчинялась жарким ласкам, столь же нетерпеливая в любви, как сам Андрей.
Лишь на один миг, словно опомнившись, немного отстранилась и пожурила:
– Андрей, а как же твои…
– Потом… Всё потом! – отмахнулся Беркутов, скользнув ладонями по гладким упругим бёдрам.
Когда Делия была рядом, всё остальное теряло значение. Говорить они будут после – делиться общей радостью, строить планы, мечтать о будущем…
А сейчас он хотел утолить свою безумную жажду, напитаться любовью, вобрать в себя её изумительное мягкое тепло. Позабыв обо всём и обо всех, разделить с любимой восхитительный миг слияния двух судеб, двух жизней, двух душ и двух тел в одно целое.
***
Спустя довольно много времени, Делия всё-таки добралась до его боевых ссадин. Не сказать, что Андрею хватило их жаркой близости, но, по крайней мере, первый голод после разлуки был утолен.
И Деля-таки вспомнила, зачем привела его к себе – велела посидеть смирно.
Ну а как можно перечить настоящей царевне? Пришлось взять себя руки и уступить.
Делия разглядывала уже присохшие рубцы, хмурилась, качала головой. А потом затянула мелодичную, звенящую песнь-молитву.
Она не раз утверждала, что особого дара врачевания не имеет, но Андрею эта способность останавливать кровь, заживлять раны, снимать боль всегда казалась настоящим чудом. Вот и сейчас замер, чуть дыша, ощущая эту всё ещё непривычную дрожь внутри и тепло, растекавшееся от ладони Делии по всему телу.
