И чего теперь надо?
С какой целью меня искала?
На детей мы забили, они вроде и не выжили. Мало ли в жизни бывает, за всеми волками не уследишь, всех под себя не воспитаешь.
Салон полупустой, я спокойно прошёл в конец.
Люся Сечень успешно держала личину молодой девицы. Рыжие волосы заплела во множество косичек, и они огненным костром спадали ниже пояса. Лёгкие брюки, кофточка, рюкзак походный лежал рядом на сиденье. Обычная человеческая девушка, на первый взгляд. Можно было только заподозрить что-то, глядя ей под ноги.
Люся сняла одну тапочку и чесала за ошейником большого пса. Точнее он пытался всеми путями изображать из себя пса, как и положено в человеческом мире оборотню. Он был на поводке, и морда завязана кожаными ремнями. Это чтобы людей не пугать.
На меня даже не глянул. Побитый весь, плешивый и видно в огне побывал. Серый, худой, больной какой-то.
Пахло возле этой парочки гречневой кашей с молоком. Я точно не знал, чем пахла волчица Людмилы Се́ргеевны, но возможно этот убогий её истинная пара.
Грохнулся напротив Люси, расставив широко ноги. Оглянулся на людей, которые нас не побеспокоят.
Людмила, приподняв одну бровь, оценила меня взглядом.
— Познакомься, Иварушка, — прошептала она. — Это Диоскор Кострычник, он в человеческом мире, особенно в общественный транспорт не надевает трусы. И он во всём такой.
Я подарил ей белозубую улыбку.
— Откуда Иварушка? Не узнаю что-то, — поинтересовался я, разглядывая волка.
Ивар никакого интереса ко мне не проявлял.
Увязный что ли? Увяз в своём звере и выходить не хотел. Так это значит, не истинный Людмиле. А то бы сразу обернулся мужиком. Такую только трахать.
Мне верить можно.
Развалился я на сиденье, ещё шире расставив волосатые ноги.
Я б вообще голым ходил, если честно. Но в мире людей так не положено.
— Что надо? За мной же приехала.
— Мало того за тобой, ещё и в твоей квартире жить буду с мужем, — она улыбнулась и немножко покраснела.
— Рад, поздравляю, — кивнул я, сочувствую мужику. — У меня тут тоже пара. Спящая правда, не в курсе, что оборотень. Двадцать семь лет уже. «Увидел» её совершенно недавно.
— Что-то ты меня, Кострычник, пугаешь. Девушке двадцать семь лет, а ты её не «видел». Может зря я к тебе приехала? — противно так, лукаво протянула Людмила.
— Не зря, — нахмурился я и посмотрел в окно.
Она меня всю жизнь напрягала. Как вообще мне в голову пришла идея, что я смогу ужиться с такой вот стервой?
— А по какому поводу? — поинтересовался я. — Что случилось?
— И это спрашивает самый шустрый альфа Бора, — закатила она глаза и фыркнула с отвращением. — Горе у нас в мире, объединяться бы надо. Совет Вечных собрать.
— Пусть бы Травень собирал, — вот не хотелось мне ничего делать, у меня самка неоплодотворённая бегала.
— Внучка наша с тобой, Аннушка, подожгла Травеня и глаза ему выколола.
— Как красиво звучит, — восхитился я. И загорелся. — А большая внучка?!
— Двадцать семь, как жене твоей. Лекарь она у нас.
— У нас с тобой могла родиться исключительная девочка, — кивнул я, уже гордился лютой внучкой.
— Ты у нас самый сильный волк, Кострычник. Снежник конфликтный, за ним не пойдут. Травень слепой и немощный. Листопад слабее тебя, Кветень проклят. Так что трусы надел, и марш в мир оборотней племена собирать! — окрысилась Людмила.
— То-то у тебя муж весь побитый, — с сочувствием посмотрел на волка у её ног, тот тяжело вздохнул.
