Он критически посмотрел на Машу.
– Обо мне не волнуйтесь, – торопливо произнесла она, пытаясь скрыть растерянность. – Мартин – мой близкий друг, почти брат! Я же журналист, поэтому готова ко всему: секретные эксперименты, неизученные заболевания мозга…
– Да нет, – доктор махнул рукой, – это не заболевание. У него дар, который на земле есть лишь у немногих. Вопрос в том, почему он сам ничего не понимает.
– Но ведь и вы тоже видите, – вступился Мартин.
– По всей вероятности, – доктор понизил голос, – и у вас и у меня имеется одна из редчайших способностей – психическое видение. Да, я вижу особое поле, которое окружает человека. Но у каждого есть несколько полей: электрическое, тепловое, акустическое, и я могу видеть лишь одно – биополе нашего физического тела, в котором видны заболевания еще до того, как они проявятся наяву. Я долго жил у даосских монахов, кропотливо и тщательно изучая все тайны их древней медицины. Семь лет я добивался обретения именно психического зрения, так как я врач и хотел научиться правильно диагностировать болезни.
Доктор говорил быстро и немного нервно.
– Теперь я точно знаю, что при определенной концентрации сознания научиться «видеть» может абсолютно каждый. Здесь нет ничего таинственного, эта способность находится в пределах человеческих возможностей. Вопрос в том, что я никогда прежде не встречал такого излучения, как у вас, Мартин. Судя по нему, ваша психическая сила огромна! Вы сейчас просто не осознаете весь тот потенциал, которым обладаете.
– Такие способности заложены в каждом? – переспросил Мартин.
– Да, они скрыты глубоко внутри, и раскрыть их может только сам человек. Чем, вы думаете, занимаются монахи в монастырях или отшельники в горах? Они скажут вам, что молятся Богу, и будут отчасти правы. Но на самом деле путем особых практик они достигают такой высокой степени, если хотите, духовности, что в итоге способны повелевать стихиями природы. Вспомните, святые всех религий сначала уединялись и предавались аскезе, а затем выходили в народ и творили чудеса! А чудеса – это не что иное, как сверхспособности, прикрытые духом Господним.
– Но Мартин не уединялся ни в какие пустыни, – вмешалась Маша. – Его способности стали проявляться только сегодня, причем спонтанно.
– Это то и странно. Возможно, тайна кроется в глубинах его мозга. Наше сознание так устроено, что в нем заложено гораздо больше, чем мы предполагаем.
Он озадаченно покрутил головой.
– И все же ваш случай весьма и весьма неоднозначен. Люди годами, десятилетиями, а порой и целыми жизнями накапливают такой потенциал. Вам же все открылось внезапно!
Мартин отрешенно откинулся на спинку дивана.
– Я наблюдаю за вами все это время, – продолжил доктор, переведя дыхание, – и цвет вашего излучения еще ни разу не поменялся. Обычно любой мыслительный процесс или эмоции сразу отражаются в его переливах еще до того, как мысли высказаны вслух. Но ваше свечение остается ровным и чистым, словно вы ничего не чувствуете, ничего не ощущаете и ни о чем не думаете.
– Это не так, – возразил Мартин.
– Я верю вам, – кивнул доктор. – Повторюсь, я никогда в своей жизни не встречал ничего подобного.
Маша в упор смотрела на Мартина, пытаясь разглядеть тот самый невообразимый ореол, о котором говорил Захар Борисович. Но, как бы она ни старалась, ничего, кроме белой стены за его головой, увидеть не могла.
