Гвенда смотрела на нее во все глаза.
– Вы думаете, здесь что-то необычное… особенное… На что вы намекаете?
– Я не намекаю, дорогая, а только советую, поскольку прожила долгую жизнь и кое в чем разбираюсь. Вот вам мой совет: оставьте это дело.
– Нет, мы не можем оставить это дело.
В голосе Джайлса зазвучали жесткие нотки.
– «Хиллсайд» – наш дом, и в этом доме кого-то убили, или, по крайней мере, мы так думаем. Я не могу закрывать глаза на то, что в моем доме произошло убийство, пусть даже и восемнадцать лет назад!
Мисс Марпл вздохнула.
– Извините меня. Я нисколько не сомневаюсь в том, что вы мужественные молодые люди, и даже сочувствую вам и восхищаюсь вами, – и все-таки не хочу, чтобы вы занимались этим.
На следующий день по деревне Сент-Мэри-Мид прошел слух о том, что мисс Марпл вернулась домой. В одиннадцать часов ее видели на Хай-стрит. Без десяти двенадцать она зашла в дом викария. После полудня к ней нагрянула троица болтливых дам, которые вначале отдали дань правилам приличия, поинтересовавшись ее впечатлениями от шумной столицы, а затем принялись обсуждать подробности приближавшегося праздника.
Вечером мисс Марпл можно было увидеть, как всегда, в саду. Ее гораздо больше занимала прополка грядок, нежели деревенские новости. За скудным ужином она выглядела чрезвычайно рассеянной и практически не слушала вдохновенное повествование своей маленькой горничной Эвелин о похождениях местного аптекаря. На следующий день она все еще выглядела рассеянной, и несколько человек, включая жену викария, обратили на это внимание. Вечером мисс Марпл сказала, что чувствует себя не очень хорошо, и рано легла спать. На следующее утро она послала за доктором Хэйдоком.
Доктор Хэйдок на протяжении многих лет был врачом, другом и союзником мисс Марпл. Он выслушал рассказ больной о симптомах, осмотрел ее, после чего откинулся на спинку кресла и принялся помахивать стетоскопом.
– Для женщины вашего возраста, – сказал он, – вы находитесь в прекрасной форме, несмотря на обманчиво хрупкую внешность.
– Я не сомневаюсь в том, что общее состояние моего здоровья вполне удовлетворительно, – сказала мисс Марпл. – Однако должна признаться, я испытываю усталость, даже некоторую разбитость.
– Вы слишком часто ездите в Лондон.
– В самом деле, сегодняшний Лондон несколько утомляет. И его затхлая атмосфера не идет ни в какое сравнение со свежим воздухом побережья.
– В Сент-Мэри-Мид чудесный воздух.
– Но он частенько бывает сырым и спертым. Не вполне, знаете ли, бодрящим.
Доктор Хэйдок с любопытством посмотрел на нее.
– Я пришлю вам тонизирующее средство.
– Благодарю вас, доктор. Мне всегда помогает сироп Истона.
– Вам нет никакой нужды назначать себе лечение, леди. Это моя обязанность.
– Я подумала, может быть, перемена климата?..
Мисс Марпл вопросительно смотрела на него своими голубыми бесхитростными глазами.
– Вы и так отсутствовали дома целых три недели.
– Да, но я же была в Лондоне, который, как вы сами говорите, подрывает силы. А затем на севере, в промышленном районе, где воздух не столь бодрящий, как на берегу моря.
Собрав свою сумку, доктор Хэйдок с ухмылкой взглянул на мисс Марпл.
– А теперь скажите, зачем вы послали за мной, – сказал он. – Просто назовите причину, а я повторю ваши слова. Вы хотите услышать мое профессиональное мнение – что вам требуется морской воздух…
– Я знала, что вы меня поймете.
