Сравнительное правоведение: вчера, сегодня, завтра - страница 6

Несмотря на сближение между расами и государствами, внесенное новейшей цивилизацией, несмотря на ослабление и уничтожение многих условий прежнего разъединения, существуют и всегда будут существовать непреодолимые препятствия к полному слиянию различных законодательств. Совершенно ошибочна мысль тех, которые думают, что сравнительная разработка права может ослабить национальный дух. Она угрожает лишь национальным предрассудкам. Дух национальный, разумный и законный лежит в условиях реальных, а не фиктивных, и не может быть заглушен; национальные же предрассудки основываются на ограниченности умственной, неразвитости отношений жизни, и, без сомнения, должно отказаться от мысли, что для сохранения своей оригинальности и независимости необходимы законы, возможно, отличные от законов соседних государств. Многие (и даже недавние) примеры доказывают, что сходство законов нисколько не нарушает национального духа. Рейнские германцы, живущие под господством Code Napoléon, не сделались через это менее германцами и более французами… Национальный дух состоит преимущественно в чувстве и сознании необходимости своей политической индивидуальности; но это сознание вовсе не исключает желание занимать у других народов то, что есть у них лучшего, нежели в законодательстве»[25].

В представленной цитате мы находим, возможно, несколько высокопарные, но вместе с тем чрезвычайно точные мысли о должном пути сравнительного правоведения. Их практическая реализация стала делом компартивистов будущих поколений.

Продолжая исторический экскурс, следует отметить, что к середине – концу XІX века возникает определенный интерес к сравнительному правоведению и у отечественных правоведов. В целом исследования в данной области указанного временного отрезка можно условно разделить на два крупных блока. Первый представлен доктринальными опытами, лежащими в плоскости сравнительной истории права, второй актуализирует скорее общетеоретические проблемы юридической компаративистики.

Иллюстративными образами к первому из названных блоков исследовательских проектов могут служить работы М. М. Ковалевского («Историко-сравнительный метод в юриспруденции и приемы изучения истории права», 1880), С. В. Пахмана («История кодификации гражданского права», 1876), Н. Д. Иванишева («О плате за убийство в древнерусском и других славянских законодательствах в сравнении с германской вирой», 1840), И. М. Собестианского («Круговая порука у славян по древним памятникам их законодательства», 1888), Ф. Г. Тернера («Сравнительное обозрение акционерного законодательства главнейших европейских стран», 1871), П. Г. Виноградова «Исследования по социальной истории Англии», 1887). Ко второму – работа Ф. В. Тарановского «Сравнительное правоведение в конце XІX века»[26] (1902) и небольшая статья Н. К. Реннекампфа «О современной обработке сравнительного правоведения» (1869).

Также следует заметить, что помимо доктринальных работ по юридической компаритвистике на российском юридическом поле начинают получать практическое воплощение и переводные работы по отраслевому законодательству. В их числе следует назвать перевод работы известного немецкого пеналиста А. Фейербаха «Уголовное право» (в 3 книгах; 1810, 1811, 1827).

Что касается XX века, то в самом его дебюте (1900) юридическая общественность стала свидетелем масштабного научного форума, на долгие годы определившего вектор компаративных научных изысканий. Речь идет об организации в Париже во время проведения там всемирной выставки Первого международного конгресса по сравнительному правоведению (Congrès internationnal de droit comparé). Выбор именно Франции в качестве «домашней арены» для подобного форума объясняется, по мнению профессора Л.-Ж. Константинеско, рядом причин, главная из которых – перенесение эпицентра научных изысканий по сравнительному правоведению из Германии во Францию[27], что стало следствием сосредоточения немецкой науки, прежде всего на отечественном юридическом бытии, недостаточная развитость системы преподавания данной дисциплины в немецких университетах в противовес явному интересу к ней со стороны французской университетской общественности.