В Ретимноне англичане оказались вплотную у аэродрома, но их атаки на немецкие позиции не принесли успеха. Ни одна из сторон не получила и не могла получить подкрепление. В Ираклионе, где немецкий транспортный самолет сбросил боеприпасы и легкие орудия (как «манна небесная», большая их часть попала на британские позиции), англичане, австралийцы и греки кое – где продвигались к западу и к югу от города, захватывали и прочесывали районы, но немцы упорно держались за высоту на востоке, откуда их пушки могли обстреливать аэродром.
В ту ночь 22 мая король эллинов Георг и его свита – многие из его кабинета министров, британские дипломаты, атташе – сказали Греции свое последнее «прости». В течение трех дней король и его сопровождение шли пешком, верхом на ослах и мулах по извилистым скалистым тропам, поднимаясь высоко к хребту южных гор, а затем снова спустились вниз по горной круче к южному побережью. Они спали в пещерах и расщелинах; король снял с себя свой генеральский мундир с золотыми украшениями и рядами медалей. Они видели последнюю битву за Крит с высоты над северной прибрежной равниной – «красная земля и поля созревающей кукурузы… покрытые и запятнанные бесчисленными парашютами – белыми, как покрытые снегом части земли, иногда красными, как пятна крови». На высоте 7 000 футов они очистили от снега камни и зажарили на огне тощую горную овцу, а затем пошли дальше в своих изорванных и истоптанных ботинках на «стертых кровоточащих ногах» на рандеву в маленькой деревеньке Айла – Румели на южном побережье. Леди Палайрет, жена британского министра, сэра Майкла Палайрета, приготовила королю его последний ужин на греческой земле, и глубокой ночью с 22–го на 23 мая король Греции и его избранная партия взобрались на корабль ее королевского величества «Декой» и отправились в Египет. Было самое время [84].
Но последняя кровь в этот день не была английской. Пятая флотилия эсминцев под командованием лорда Люиса Маунтбэттена только что пришла с Мальты, и в темноте на быстром ходу в заливах Ханьи и Кисамоса четыре корабля подбили или подожгли два каика с солдатами и обстреляли аэродром в Маламе. Затем они отошли и быстро направились к проливу Китера, чтобы спрятаться от ястребов до наступления утра.
По воле иронии в ту самую ночь, когда Малам был потерян и англичане подавлены, транспорт «Гленрой» отправился из Александрии на Крит с 900 солдатами полка ее королевского величества.
23 мая
23 мая, когда совершенно рассвело, оказалось, что британские линии к востоку от Малама полностью отодвинуты. Новозеландцам, которые накануне приложили столько усилий, было приказано отступать к Ханье для создания более сильной оборонительной линии. Решение Фрейберг принял предыдущей ночью. Он хотел вновь предпринять контратаку, но прежде, чем ее можно было провести, бригадир Путтик обнаружил, что прибрежная дорога – главный путь сообщения между двумя его бригадами – перерезана немцами; он опасался, что два его первых батальона будут разбиты. Поэтому до наступления утра 23 мая был отдан приказ: «Отходить на новую позицию, восточнее на две с половиной мили». Позиции немцев в Маламе укрепились: англичане теперь находились в семи милях от аэродрома и наращиванию немецких сил помешать стало невозможно [85].
Враг преследовал быстро – так быстро, что англичанам пришлось повредить и оставить несколько орудий. А до окончания дня британским бригадирам стало ясно, что «дальнейшее отступление неизбежно» [86].
