Парашютисты Рамке быстро двигались на восток по прибрежной дороге; солдаты 5–й горно – пехотной дивизии направлялись на юг и восток через горы, чтобы с фланга обогнуть отходящих новозеландцев, а с юга в районе Тюремная долина – Галатас 3–й парашютный полк Хайдриха, хотя и испытывающий недостаток в боеприпасах, наращивал давление сдерживания, направляясь к Айя – Марина, чтобы попытаться отрезать прибрежную дорогу за отходящими англичанами.
Это был грустный день – такой грусти воюющие люди вокруг Суды и Ханьи еще никогда не испытывали. Они знали, что нанесли немцам чувствительный удар, хотя потери врага были преувеличены, и солдаты, воюющие в западной части Крита, думали, что другие немецкие плацдармы в Ретимноне и Ираклионе разгромлены. И они верили в Королевские ВВС и британские военно – морские силы. В тот день бомбардировщик британских ВВС атаковал аэродром в Маламе, после чего последовали другие атаки. Уставшие новозеландцы слышали разрывы бомб, видели дым и огонь и радовались [87]. Но это были лишь слабые и запоздалые усилия; в тот день немецкие транспорты доставляли в Малам людей, боеприпасы и пищу. Немцы теперь прочно удерживали критский аэропорт в нескольких милях от Суда – Бэй, единственного порта, через который можно было снабжать британские войска на острове. И Суда – Бэй представлял собой печальное зрелище. Кроме корабля британского военно – морского флота «Йорк», еще два эсминца, дюжина торговых кораблей и десять – двенадцать других судов, больших или малых, оказались повреждены в большей или меньшей степени. Некоторые горели, и в небо поднимались столбы черного и белого дыма [88].
В Ретимноне и Ираклионе обороняющимся и нападающим удавалось сдерживать друг друга; каждый вел отчаянное сражение вдали от основных событий битвы. Мертвые и раненые покрывали землю к востоку от Ретимнона; часовое перемирие позволило передохнуть, а австралийцы перенесли 70 раненых немцев в пункты оказания медицинской помощи.
В Ираклионе, несмотря на пулеметный огонь немцев, днем под ликование британцев совершил посадку истребитель «Харрикейн», базирующийся в Египте [89], позже шесть «Харрикейнов» сделали попытку воспрепятствовать рейду немецких бомбардировщиков, и четыре поврежденных истребителя нашли спасение на обстреливаемой посадочной полосе. Очень малой силе противостояла большая. Вначале медленно, а затем с каждым часом все быстрее преимущество немцев возрастало.
Мрачным был день и на море. Ошибка в сигналах привела к тому, что Каннингхэм посчитал: на «Уорспайте» и «Вэлайанте» фактически нет боеприпасов. Всем кораблям был отдан приказ вернуться в Александрию для пополнения запасов. Но рассвет 23 мая застал 5–ю флотилию эсминцев, которая осуществляла патрулирование севернее Крита в темное время суток, на небольшом расстоянии от южного побережья острова. Четыре «Дорнье» напали на нее первыми; маневрируя и вздымаясь на синих волнах в ответ на резкие повороты руля, эсминцы увертывались от серий бомб. До того как пробило восемь утренних склянок, 24 «Штуки» с ревом появились с севера и, пикируя, клевали одну за другой свои жертвы. «Кашмир», качающийся и вздымающийся на волнах, увернулся от первой полдюжины бомб, но затем судьба нашла его. Он затонул в две минуты, но не ранее того, как младший матрос Ян Д. Родес, доброволец из австралийских морских резервистов, перебрался через искореженную груду своего полузатонувшего «Эрликона» к другому орудию и сбил Ю–87, когда палуба корабля уже уходила под его ногами.
