Ирен откинула голову назад, оперевшись о закрытую входную дверь.
Было так хорошо и так плохо одновременно…
В ее голове созрело три решения.
Первое: она никому не расскажет о том, что случилось сегодня вечером. Это будет ее первая настоящая тайна. Никаких обсуждений с подругами, даже с Таней, от которой, кстати, она пропустила аж четыре звонка. Еще совсем смутно Ирен ощущала непреодолимое желание защитить эту встречу.
Второе: она расстанется с Андреем. Она даже не хотела начинать лгать себе, что случившееся в мойке не имело значения. Королёв мгновенно вытеснил из ее головы и сердца всех мужчин. Ирен нужен только он или вообще никто. Притворяться она будет не в состоянии.
С Андреем они встречались уже около пяти лет: их отношения, завязавшиеся еще в школе, плавно развились в нечто большее, обещающее стать новой ячейкой общества. Андрей был красивым парнем, с хорошими манерами и отличным чувством юмора. Природа, создавая его, не пожалела материала и с любовью вложила в него уйму положительных качеств. Еще на практике его, перспективного инженера, пригласили на постоянную работу на автомобильный завод, последние два курса он заканчивал заочно. Должность инженера по сборке автомобилей был надежным местом. Да и сам Андрей был очень надежен и устойчив. Иногда Ирен казалось: если он что-то запланировал, то его решение не сможет изменить даже потоп.
Ирен была счастлива с Андреем. Но Королёв вдруг распахнул перед ней какую-то запретную дверь, и то, что она увидела за этой дверью, больше давало наслаждаться надежностью. Ей было противно думать о надежности, о совместных пробежках по утрам в воскресенье, об обязательных поездках субботними вечерами с мамой Андрея на природу или культурных походах в музеи. Ей стала противна мысль о семейной жизни и о давно запланированной свадьбе.
Ирен вдруг осознала, что не любила никого прежде. И счастлива не была. Она находилась в надежных руках, и от этого заточения в запланированной, не могущей не случится реальности, она начала медленно умирать.
Она не влюбилась в Королёва, нет. Еще не влюбилась… Но совершенно точно знала: она никогда никого не любила.
А сейчас, а сейчас… Ирен застонала от необъяснимой пульсации в висках.
Она почувствовала свободу. Как будто ее выпустили из клетки, как певчую птицу. Теперь она ни за что не вернется в бывший бутафорский мир.
И последнее, наверное, самое трудное: она решила вести себя с Королёвым так, как будто не было никакой мойки.
Закрепив решения в голове, мысленно поставив напротив них галочки (как делала всегда), Ирен побрела в ванную. Включив душ, она вздрогнула: шумящая вода напомнила ей темнеющие и одновременно сияющие глаза Артёма Сергеевича. Она закрыла кран и уставилась на воронку быстро исчезающей воды.
– Но мыться-то все равно надо, – попыталась сама себя подбодрить Ирен.
Она опять потянула рычаг смесителя и под струями горячей воды расплакалась неудержимыми и счастливыми слезами.
Когда Ирен легла в постель, было уже действительно за полночь. Яркий цветочный рисунок наволочек и пододеяльника, который обычно ей очень нравился, сейчас раздражал. Она поменяла белье: хотелось белизны и чистоты, белизна должна была успокоить.. Ирен гладила нежный сатин – на ощупь материал напоминал шелк. Волосы Королёва были жесткими… Но причем здесь его волосы?
Как давно Ирен не слышала тишины… Сейчас ее голова была пуста, и только сладкая нега и легкое радостное предчувствие наполняли тело.
