- Что значит… не подходит? – Переспросила уборщица, хотя тот уже ушел. - Что значит… “вполне себе сносна”?! - Она так до конца и не понимала, оскорбление это или комплимент.
Глубоко вздохнув, Лина бросила тряпки себе на плечо, и поплелась проверять комнаты дальше. В конце концов, у нее действительно много работы, и нужно было ее выполнить... чтобы этот самодур не решил ее выгнать за простой. Мало ли.
С одной стороны, у него умерла жена... и, наверное, такое поведение понятно. Мелочное, надменное, злобное. Осуждать его не нужно. Девушка вскинула брови, протирая в своих мыслях какую-то вазу. Но, все-таки, стоило быть осторожнее. И она будет осторожной. Ей очень нужна эта работа.
Молодой человек скрылся в кабинете. Весь этаж снова стал казаться каким-то призрачным, не живым. Лампы излучали все тот же бледный фосфорный свет. Свет из странной комнаты теперь не лился, но Каганер услышала за соседней дверью шум. Похоже, начинался дождь. Из-за отсутствия окон в коридоре, она не знала, что происходит на улице, и весь этаж казался изолированной коробкой. Приходило понимание, что больше никого не будет. Никто не придет. Тишина и одиночество.
Усталость все сильнее сковывала бледное, прохладное тело. Уборщица тяжело вздыхала, то и дело поглядывая на часы. Стемнело, а дождь на улице превратился в ливень. Моргать становилось все тяжелее, руки не слушались, а на телефоне внезапно закончились деньги, чтобы вызвать такси. Она с грустью смотрела на конверт наличных, понимая, их при всем желании не сможет с них позвонить, или долететь на нем домой. Добираться предстоит пешком. Усталыми руками Лина сложила швабры с тряпками в подсобку, и направилась к выходу.
Пахло дождем и сырой землей. Серая дымка ползла сквозь траву, окутывала хрупкие стебли растений в клумбах. Девушка застыла на выходе, не в силах сделать шаг. Несмотря на усталость, ей внезапно захотелось пройтись. Она закрыла глаза, и ступила вперед, под стену холодного дождя. Джинсы, футболка, кеды мгновенно намокали под ливнем воды. Ноги сами несли ее вперед, к кованному забору, однако сзади внезапно послышался звук шагов. Каганер вздрогнула, услышав возле себя голос:
- За последний месяц еще ни разу не было такого дождя. - Мужчина прищурился и тяжело вздохнул. - На. Держи.
Обернувшись, она увидела, что начальник стоял под дождем, с длинных волос уже ручьем стекала вода. Он протягивал зонт. Обычный, широкий, черный зонт. Каганер вскинула брови, и одними губами прошептала:
- С-спасибо... правда. Спасибо. Не мокните... тут холодно, вам лучше вернуться.
- Отработаешь. До завтра. - Он спокойно прикрыл глаза и снова направился в дом. Скорее всего это была очень приземленная шутка.
- Стойте. – Уборщица застыла под дождем, нервно сглатывая. – Скажите, как вас зовут.
- Ричард Авраам Уайт. – Бросил, не оборачиваясь, мужчина, скрываясь в дымке.
Она опустила глаза, сосредоточенно глядя на случайный камень, валяющийся в ногах. Становилось предательски холодно. Кожа покрывалась мелкими мурашками.
* * *
Со странной улыбкой Лина скидывала с себя мокрую одежду, и та падала на потрескавшийся кафельный пол. Отчего-то все мысли все еще оставались на работе, однако девушка одергивала себя от странных выводов. Каким привлекательным бы не был ее работодатель, он все равно вдовец. У вдовца умерла жена. Другие отношения ему не нужны сейчас, ведь его мысли будут рядом с другой женщиной.
