– Что ушли, действительно, правильно. Но дело-то не в том, что ушли, а как ушли. А ушли мы с тобой подленько, между нами говоря.
– Слушай, не сгущай. Когда уходили, ты так не считала. Сама всё до мелочей продумала и до дней рассчитала.
– А теперь считаю. Именно, подленько. В тихушку от Крестова и Стрельченко – раз. Забрав с собой весь персонал – два. Взяв из «Городового» для своего нового журнала и содержательную концепцию, и финансово-экономическую схему, и дизайн – три. Мы же даже название умышленно сделали почти таким же – «Городничий». И самое главное: мы ведь переключили на себя всех рекламодателей. Короче, мы родили «Городничего» так, чтобы «Городовой» умер. Он и умер – я и вправду всё точно придумала и рассчитала. Ладно, Стрельченко, пожалуй, и заслужил такое – помню, натерпелись мы от него. Но Крестов-то не заслужил. А незаслуженные обиды не прощаются, Наталья Германовна.
– Отлично, Нонна Савельевна! Вот таким и должно быть начало твоей встречи с мэром Крестовым.
– А дальше?
– А дальше в зависимости от его реакции. Не мне тебя учить. И очень тебя прошу: себя на эту тему можешь грызть сколько угодно, но меня в это больше и не пытайся втягивать – не получится. Буду просто посылать – предупреждаю.
– Ладно, остынь. Посоветуюсь с Оксаной, как побыстрее встретиться с нашим дорогим Иваном Васильевичем. Поеду я, пожалуй, домой уже. Всё равно хреново на душе. Приготовлю себе что-нибудь экстравагантное. Если хочешь, то заезжай – к семи вечера будет готово. Пока.
– Пока. Не заеду – я никак не могу один инфоматериал доделать. То тут профессор Зарецкий наши аналитические недостатки вскрывал, то ты опять вся развиноватилась.
– Какой ещё Зарецкий?
– Всё, Нонна! Езжай уже. Потом расскажу, да и сама, думаю, увидишь теперь его не раз. Говорю же – материал хочу доделать сегодня, чтобы не висел уже на мне.
– Ну, доделывай. Это экстравагантно – есть экстравагантное в одиночку.
У входных дверей с внутренней стороны Крестова уже караулили.
«Помощник прокурора города Кунгурцева Нина Петровна, – представилась ему довольно милая дама лет тридцати пяти. – Почти все уже собрались, только полковника Нехаева ещё нет. Ну, Борис Константинович, как всегда, спустится ровно в назначенное время. Пойдёмте, Иван Васильевич, кабинет Виктора Ивановича на третьем этаже».
Крестов любил приходить на разные групповые мероприятия тютелька в тютельку к назначенному времени, и если бы он шёл сейчас один, то с такой скоростью, чтобы эту тютельку и соблюсти. Но темп их движения теперь задавала помощница Давыдкина, и Ивану Васильевичу приходилось поступаться своими принципами. Отход от принципов компенсировался зрелищем стройных ножек Нины Петровны, легко поднимающими её к начальнику и сосредоточившими на себе глаза Крестова. Когда они уже шли по коридору третьего этажа, Иван Васильевич ощутил даже в себе некоторое сожаление, что здание было всего лишь четырёхэтажное: он бы так с ней и до седьмого, например, этажа поднимался с удовольствием.
За столом для заседаний в прокурорском кабинете сидели уже пять человек, двух из которых Крестов раньше не видел даже на фотографиях. Увидев вошедшего мэра города все встали, а Давыдкин даже вышел из-за стола со своего председательского места в торце и пошёл ему навстречу.
– Добрый день, Иван Васильевич, – протянул он руку, и Крестов ощутил сухость и силу прокурорской ладони. – Давайте я Вам представлю присутствующих.
