На ужин подали мясо с картофелем, и было его много. Драконам же нужно обильно питаться – поди-ка помаши такими крыльями без хорошей еды. Перед големами стояли высокие кубки из темного металла, и периодически они делали оттуда по глотку. Мальчики угрюмо ковыряли картошку и посматривали в мою сторону.
А я ела с аппетитом. Пусть жизнь изменилась – пока есть славный ужин, она все равно хороша.
– Папа, а можно Лери с нами останется? – не вытерпел Джейк, и Пит тотчас же его поддержал:
– Пап, она сказала, что ее зовут Варенье!
Ректор одарил мальчиков таким взглядом, что они тотчас же умолкли и опустили глаза к тарелкам.
– Пока мне некуда деваться, – напомнила я. – Значит, надо как-то обустраиваться в новом мире. Искать занятие.
– Пап, ну можно Лери с нами поживет? – спросил Пит, не глядя на отца. Эван перевел тяжелый взгляд и ответил:
– Пока вы просто побудете моей гостьей, Лери. Я разберусь с починкой сунтрантана или сумею купить новый, и вы вернетесь домой. Вы не должны страдать из-за того, что мои дети так дурно воспитаны.
Было видно, что каждое слово Эвану просто ножом по сердцу. Он не привык к гостям в доме, он не хотел никаких гостей, и я ему мешала.
Причем мешала так сильно, что он даже не заинтересовался мной как иномирянкой. Или когда ты дракон, то все остальное не вызывает в тебе любопытства?
– Хорошо, – кивнула я. – Спасибо. Если вы не против, я бы поработала с ребятами.
Ректор вопросительно поднял бровь. Зато Марта, которая все это время сидела молча, прямо ожила.
– Ох, какая чудесная мысль! – довольно воскликнула она. – Эван, это же замечательно, дорогой мой! А то у нас с Мартином иногда прямо рук не хватает, мальчики такие славные, такие бойкие, что…
– И как же вы собираетесь с ними работать? – поинтересовался Эван. – Вы разве не видите, какие они?
Теперь уже я вопросительно подняла бровь. Фринда Марта замолчала и сделала глоток из своего кубка; казалось, ей стало стыдно за то, что она так оживилась и обрадовалась. А ректор будто бы что-то вспомнил, потому что вздохнул и произнес:
– Ах, да. Конечно, вы не видите. На моих детях лежат очень сильные чары. Уверены, что справитесь?
***
Я пристально посмотрела на мальчиков. Не знаю, что я собиралась увидеть. Рогов у них на лбу не росло, пятачков не было.
Обычные дети. И от этого еще сильнее становилось не по себе.
Ректор отложил вилку. Откинулся на спинку стула. Он выглядел, как человек, который очень долго сдерживал эмоции внутри, и теперь они готовы были разорвать его на части.
– Мои дети, Валерия, зачарованы. Как и я сам, – голос ректора прозвучал так холодно, что я снова почувствовала озноб. – Это проклятие, которое легло на мою семью после того, как Анна умерла. Анна, моя жена, их мать. Я делаю все, чтобы сдержать проклятие и не дать ему все разрушить. Я поэтому и работаю в академии, ее магический фон усиливает мои заклинания.
Он стиснул губы в нить. Устало прикрыл глаза.
Снова взял вилку – крутанул ее в пальцах так затейливо, что на какой-то миг она растаяла.
– А кто это с вами сделал? – испуганно спросила я. Надо было бы помолчать, но я привыкла задавать вопросы, когда они появлялись.
Иногда это выходило боком. Вот как в офисе, когда я спросила, почему новичкам не оплачивают переработки. Начальник взорвался и стал орать.
А что делать, если на тебя начнет орать дракон? От него вряд ли сумеешь спрятаться…
– Мой тесть. Он решил, что я виновен в смерти Анны. Отомстил вот так.
