В отделение меня пропускают на удивление легко. Наверное, на проходной знают о ночном происшествии.
— Вас ждут в пятом кабинете.
— Спасибо.
Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем зайти. И не знаю, сколько бы длился мой сеанс экспресс-медитации, если бы дверь не открылась и не ударила меня по лбу.
— Ах ты ж… черт! — хватаюсь за голову, забывая, что приходил в состоянии душевной гармонии.
— Не черт, а майор Лаврентьева, — передо мной возникает дамочка с большими губами. Теперь ясно с какой козой я по телефону общался. — Нечего было под дверью стоять. Вы, кстати, кто? И зачем пришли?
— Тот, кто звонил вам еще утром. И учтите, майор… за ваше отношение к работе и за жгучее желание помочь потерянным детям, вас обязательно наградят. Уж я-то прослежу, — бросаю на нее многозначительный взгляд и рванув на себя дверь уверенно захожу внутрь. Иногда для смелости надо получить по лбу и немного рассердиться. Так что госпожа Лаврентьева хоть для чего-то пригодилась.
В помещении вижу троих. Первым замечаю тучного мужчину в капитанских погонах. Это, наверное, Попов. Рядом с ним молодой, поджарый паренек в гражданском. А в углу, обняв себя руками и глядя в сторону двери, стоит девушка с темными волосами и бледным лицом. На нее падает тень от шкафа, и я не могу сразу разобрать черты лица.
— Здравствуйте… — обращаюсь скорее к ней, чем к остальным присутствующим.
— Максим Михайлович? — уточняет капитан.
— Да. Дети в машине. С ними все хорошо, — снова отвечаю не ему. Девушка в углу вздрагивает и делает шаг вперед на свет.
Всматриваюсь в лицо и глазам не верю.
— Ташковская?! Ты что тут делаешь?
— Разъясните, товарищ Лобанов.
— Это вы мне разъясните. Где Иванова Анастасия? Мать детей.
— Я… — подает голос из угла. — Я их мама.
— Это что, твои дети?! — эхом повторяю.
— Мои…
— А почему ты Иванова? И когда успела родить? — пытаюсь сообразить. Ну конечно, ясно как Божий день! Она вышла замуж и сменила фамилию. Вот поэтому я и не понял, что за Настя. Сказали бы Анастасия Ташковская, сразу бы догадался. Разве забудешь такую… фамилию.
— Я хочу их увидеть, — осторожно говорит Настя. У нее шок, заметно невооруженным взглядом.
— Граждане, вы знакомы? Значит, все в порядке?
Не замечаю этих разговоров за спиной.
— Они спят. Идем, посмотришь.
— Я их забрать хочу, а не просто посмотреть.
— Ну, это понятно. Разбудить?
— Анастасия, может быть, заявление заберете? Раз Максим Михайлович… эм… вам не чужой человек.
— Вы, — тыкает пальцем, — вообще помолчите! — А вы, — обращается ко мне, — верните, пожалуйста, мальчиков. Я очень устала и хочу убедиться, что с ними все в порядке.
— Идем вместе? Или привести сюда?
— Приводите. Нам надо протокол составить.
— Ты здесь останешься? — вижу, что хочет идти со мной, но раздумывает.
— Хм...
— Идите, Анастасия пока подпишет тут, — подсовывает ей какую-то бумажку.
Ладно, не мое дело. Я детей привез? Привез. Теперь просто отдать. И можно спать спокойно.
Под странные мысли в голове выхожу на улицу. Дети проснулись и не слишком довольны, что их оставили развлекаться с Верой.
— Так, ребятки, пора возвращаться к маме, — открываю дверцу и беру одного из близнецов.
Слово «мама» поистине волшебное. По-другому не объяснить то, что малыши замолкают и начинают смотреть по сторонам. Ищут родное лицо.
— Вер, идем, поможешь мне.
— Да, сейчас. Дайте минуту.
Пока мы собираемся, забываем про сумку, потом про шапку, потом про ключи от машины… Настя сама выбегает на улицу и торопится к нам навстречу.
