В операторском зале тишина и покой: четыре киборга разом уложили Навигаторов на боковую, точнее, это лисицы заснули сладким сном в Океанесе, а тела кицунэ, беспрекословно повинуясь ритму жизни в зазеркалье, уставшие от суеты чужой Вселенной, уняли буйство и спокойно почивали на мягких подушках. Хельга не торопясь прошла от одного «аквариума» к другому, в несчётный раз суммируя показания по группе. Всё идёт прекрасно: корабль замер в нужной точке пространства, Зов от далёкой звезды ещё пока не сводит с ума её подопечных, но уже начинает тревожить их чуткое восприятие. Лисицы в ЭМ уже не прячутся на ночь в лабиринте подбрюшья орбитальной станции, а оккупировали застеклённый садик, откуда отчётливо виден огонёк в чёрном небе, огонёк, от которого исходит полный сладкого ожидания встречи зов.
Момент для вторжения был выбран как нельзя более удачный! Сомервилл не стоял за дверью, поджидая, наверное, самую важную минуту в своей жизни – это слишком опасно, ибо лёгкая переборка вполне по зубам сенсорам класса «А», и он следил за операторским залом дистанционно, через штатную камеру, ни в коем случае не вмешиваясь в её работу. Поэтому, если Хельга и обнаружила его передвижение по коридору, то ничего заподозрить не могла – просто человек спешит по своим делам, хоть и привели они его прямиком к ней в гости. И когда, повинуясь команде Джеймса, дверь в операторскую распахнулась настежь, а в проёме показался взмыленный, уже близкий к панике, молоденький офицер с округлившими от страха глазами, Оля, повинуясь заложенному поведению, тут же сделал первый шаг в капкан.
– Что случилось, господин Сомервилл? На вас лица нет! – Куратор выглядела встревоженной.
И хотя тревога – чувство ей недоступное (при «воскрешении» живые ткани мозга, познавшие и страх, и смерть, убрали от греха подальше), но специфика программных оболочек дала о себе знать.
– Простите за вторжение, мэм, – хватая воздух ртом, как рыба, быстро, сбивчиво затараторил лейтенант, – у меня проблема с учебной прокладкой курса, а если я не выполню задание, то адмирал меня просто убьёт!
Коварство ловушки, построенной Джеймсом, заключалось не в актёрском мастерстве, а в тонком скольжении на грани лжи и правды, настолько тонком, что ни какой, даже самый мощный и совершенный ИР попросту не разглядит двойного дна. Как бы ни были искусны программисты корпорации FN, но вложить в электронный мозг столь глубокое, интуитивное понимание человеческой психики они не в состоянии. Хельга – холодный разум машинных кодов, и точка!
Он и лгал, и говорил правду, одновременно. У него действительно очень большая проблема, хотя и прокладка курса, которую он себе выдумал сам – только предлог. Бёрнет его действительно убьёт, в случае провала, и это не фигуральное выражение – с молодым неопытным лейтенантом на борту может случиться всё, что угодно. Ему действительно очень нужна помощь, и именно это читала женщина-киборг в его перепуганном до смерти взгляде. Молодой офицер, старательный, но не очень квалифицированный, запутался в сложных вычислениях, а поскольку он простой техник-программист, проходящий стажировку, то доступа к навигационному блоку ИР «Хоукинса» у него попросту нет, и быть не может, и это тоже правда. И ничего не подозревающая Хельга сделал второй шаг в капкан:
– Не волнуйтесь, Джеймс, – она тут же перешла на более близкое общение, – я Вам обязательно помогу.
