Оттеснив Ларратоса, Антоний возложил ладони на таинственный кристалл и закрыл глаза. Паладины затаили дыхание.
– Странная вещь, – буркнул Маркус полминуты спустя. – Ничего не чувствую: сила в кристалле есть, но очень небольшая. Однако на адепта Мельда почему-то подействовало.
– Может, я ещё раз попробую зарядиться от этого камня? – предложил Ларри.
– Только осторожнее, – нахмурился Элиддин. – Не исключено, что именно этот артефакт привёл Абделя к падению.
Получив разрешение, Ларри вновь ухватился за камень, а паладины настороженно замерли, наблюдая за аурой Мельда внутренним зрением.
Едва коснувшись кристалла, Ларратос вновь ощутил, как увеличивается его чувствительность: он ощущал неспешную пульсацию Абсолютных энергий, чьи потоки пронизывали весь этот мир. Он ясно чувствовал все творения Перворождённых – от голема до испорченного лифта. А далеко на юго-востоке, где-то подле Шалема, Мельд ощутил целое скопление творений древней расы.
– Элиддин, я нашёл ещё один город! – обернулся Ларри. – Он находится в Мизрахе, неподалёку от Шалема.
– Отлично, адепт Мельд! – кивнул Антоний. – Ваша аура пока чиста, запас силы не тратится… Если всё в порядке – продолжайте медитацию.
Ларри опустился на одно колено и закрыл глаза, целиком сосредоточившись на кристалле. Он ощущал лёгкую беспорядочную пульсацию камня, которая с каждым мгновением становилась всё сильнее, подлаживаясь под биение его, Ларратоса, сердца. И вскоре паладин почувствовал ещё один город Перворождённых – на этот раз на севере, в Масхоне. А рядом с ним Ларри с невольным ужасом ощутил присутствие мощнейшего артефакта Хаоса – и его носителя, могущественного шеддита. Неужели это сам Хаммон?!
– Есть ещё один древний город, но он в Масхоне, причём возле самой столицы, – проговорил Ларри, не открывая глаз.
– Не нравится мне это, – нахмурился Антоний. – Уж в Масхон-то нам всяко не стоит соваться.
– И ещё я чувствую шлем Тарадаша, – теперь Ларратос уже не сомневался, что это именно он – хотя и не мог объяснить, откуда пришла такая уверенность.
Паладины как по команде вздрогнули.
– Всё, Ларри, думаю, для первого раза достаточно, – встревожено произнёс Элиддин.
– Не стоит прикасаться к Хаосу, пусть даже в трансе, – поддержал его Антоний.
Сожалеющее вздохнув, Ларратос нехотя отошёл от кристалла, который теперь сиял чистым голубым светом.
– А больше ничего и не выходит, – Ларри пожал плечами. – Похоже, я получил от камня всё, что он мог дать. И я стал намного сильнее, Элиддин!
Паладины смерили Мельда пристальными взглядами.
– Не думаю, что вы стали сильнее, адепт Мельд, – неуверенно произнёс Маркус. – Просто ваша чувствительность к энергиям Абсолюта сильно выросла. Не знаю, как это возможно – я никогда не слышал ни о чём подобном – но ваше сродство к Абсолюту стало таким, как у рыцаря-осьминога.
– Интересно, есть ли такие же кристаллы в других городах?
– Вполне возможно, – улыбнулся Элиддин.
– Хотя не факт, что они способны ещё больше увеличить вашу силу или чувствительность, – скептически заметил Антоний. – Ну ладно, получается, что наша экспедиция увенчалась успехом. Теперь неплохо бы прихватить и сам кристалл.
– Я смогу его достать, – сказал Апион, взмахнув своей отмычкой. Он подошёл к кристаллу и провёл кончиком отмычки по его основанию. После чего безо всяких усилий вытащил камень.
***
Нурийские подземелья паладины покидали в приподнятом настроении. Хотя оно слегка упало, когда вдалеке замаячил геликоптер.
