Сталин должен был умереть - страница 38



Нашлось письмо С. Огольцова к Берии от 18 марта 1953 года, которое Матвей Гейзер привел в своей публикации в «Еврейском обозревателе», приуроченной к 55-й годовщине со дня гибели Михоэлса:

«По Вашему требованию докладываю об обстоятельствах произведенной операции по ликвидации главаря еврейских националистов Михоэлса в 1948 году. В ноябре-декабре (точно не помню) 1947 года Абакумов и я были вызваны в Кремль к товарищу Сталину И.В. по вопросу следственной работы МГБ. Во время беседы товарищем Сталиным была названа фамилия Михоэлса и дано указание Абакумову о необходимости проведения специального мероприятия в отношении Михоэлса и что для этой цели надо устроить “автомобильную катастрофу”. К тому времени Михоэлс был известен как главный руководитель еврейского националистического подполья, проводивший по заданию американцев активную вражескую работу против Советского Союза. В первых числах января 1948 года Михоэлс выехал по делам театра в г. Минск. Воспользовавшись этой поездкой, Абакумовым было принято решение во исполнение указания провести операцию по ликвидации Михоэлса в Минске. Организация операции была поручена мне и бывшему министру госбезопасности Белорусской ССР товарищу Цанава Л.Ф.

Числа 6–7 января я с группой товарищей: Шубняков Ф.Т., бывший в то время зам начальника 2-го Главного управления, Лебедев В.Е. и Круглов Б.А., бывший работник аппарата тов. Судоплатов (последний об этой операции не знал) выехал на машине в Минск. После прибытия в Минск мы с товарищем Цанава Л.Ф. в присутствии тт. Шубнякова и Лебедева наметили план проведения операции (документов не составляли, как положено в таких случаях)…

Для того чтобы сохранить операцию в строжайшей тайне, во время операции над Михоэлсом были вынуждены пойти с санкции Абакумова на ликвидацию и агента, прибывшего с ним из Москвы. Потому что последний был в курсе всех агентурных мероприятий, проводившихся по Михоэлсу, он же поехал с ним в гости. Доверием у органов агент не пользовался.

Непосредственными исполнителями были: тов. Лебедев В.Е., Круглов Т.А. и Шубняков Ф.Т.

О ходе подготовки и проведения операции мною докладывалось Абакумову по ВЧ, а он, не кладя трубки, по АТС Кремля докладывал в инстанцию.

Участники операции за образцовое выполнение специального задания правительства были награждены орденами Советского Союза».

Дали невинно убиенным перед смертью по стакану водки, а потом ударили тяжелой дубиной по голове (как показывает Шубняков) или слегка придушили и сделали какой-то наркотизирующий укол (как предполагает генерал-лейтенант Судоплатов), непринципиально. Главное, что обездвиженных, но еще живых их положили под колеса грузовой автомашины, которая двумя осями по ним проехала и раздавила.

Есть еще одна версия этого события. Ольге Григорьевне Шатуновской, живой легенде Бакинского подполья, члену партии с 1916 года, познавшей Лубянку, Колыму и ссылку, которая в 1960 году была членом комиссии Шверника, довелось выслушивать объяснения Маленкова по поводу антипартийной группировки Молотова, Маленкова, Кагановича. Маленкова тогда спросили, почему члены Политбюро (или Президиума ЦК) не сопротивлялись безумным решениям деспота. «Мы его смертельно боялись», – ответил Маленков. О. Шатуновская слово в слово пересказала то, что говорил Маленков об убийстве Михоэлса:

«Сталин, смакуя, излагал свой сценарий убийства Михоэлса и заодно Голубова (другого эксперта, посланного в Минск отбирать кандидатов на премии). Обоих пригласил министр ГБ, угостил вином – чтобы при вскрытии в желудке нашли алкоголь, – а затем вошли палачи, набросили на обреченных мешки и не торопясь, в течение часа, били по ним ломами. Мне почему-то запомнилось, что в течение часа. Я совершенно не уверен, что убийство было совершено точно так, Сталин мог любоваться сценарием, пришедшим в голову задним числом, и сами убийцы могли схалтурить».