Сталин и разведка накануне войны - страница 31



Комментарий. В то же время не следует взирать на генерала фон Секта и стоявшую за ним часть германских военных кругов как на неких апологетов советско-германского сотрудничества. Этого не было и в помине. Это были еще те архаровцы. Г. фон Сект был типичным немецким потомственным военным. Принадлежал к тому наиболее влиятельному узкому кругу высшего офицерского состава, чье кредо было сконцентрировано в девизе: «Честью прусского офицера было быть корректным, а честь немецкого офицера должна заключаться в том, чтобы быть коварным». По отношению к России, хотя бы и Советской он действительно был коварен. Вот образчики его отношения к России:

а) из меморандума Секта от 4 февраля 1920 г.: «Только в сильном союзе с Великороссией у Германии есть перспектива вновь обрести положение великой державы… Англия и Франция боятся союза обеих континентальных держав и пытаются предотвратить его всеми средствами, а мы должны стремиться к нему всеми силами… Наша политика как по отношению к царской России, так и по отношению к государству во главе с Колчаком и Деникиным была бы неизменной. Теперь придется мириться с Советской Россией – иного выхода у нас нет»;

б) Из письма Секта от 31 января 1920 г.: «Если же большевизм не откажется от мировой революции, то им следует дать отпор на наших собственных границах… Мы готовы, в собственных интересах, которые в данном случае совпадают с интересами Антанты, создать вал против большевизма»[82].

Как видите, уже тогда генерал решил «уесть» треклятые Англию и Францию «сильным союзом» с Россией, хотя бы и Советской. Однако не менее очевидно, что то же самое он попытался бы сделать и с Россией Колчака, и с Россией Деникина, и даже с царской, сохранись она. Проще говоря, ему нужен был не «сильный союз» с Россией вне зависимости от правящего в ней режима, а очень сильный аргумент для геополитического шантажа унизившего Германию Запада. Потому что Сект никогда не скрывал, что этот союз ему нужен всего лишь для «подрыва основ Версальского мирного договора»[83].

Но при всем этом стратегическое отношение к России, хотя бы и Советской, у него, как и у всех группировавшихся вокруг него германских генералов и офицеров, было таким, как оно было изложено в приводившейся выше оценке Красной Армии по состоянию на 1922 г.

Свои решения участники конференции зафиксировали на бумаге, что, естественно, стало известно советской разведке. Имевший название «Государства Европы и большевизм» первый пункт итогового протокола упомянутой выше конференции завершался весьма кратко – «Большевизм должен быть уничтожен». Второй пункт – «Интересы Европы на Ближнем Востоке» – завершался выводом о том, что в ограничении панславизма (а это-то тут при чем?!) и в освоении экономических областей заинтересованы Англия и Германия. На Кавказе, как одной из территорий, которые надлежит освободить от большевистского ига, Германия и Англия должны будут сообща заняться экономическим освоением и преградить путь большевистской экспансии, направленной на Турцию, Персию и Индию. Участие Германии в освободительной деятельности подразумевало следующее:

а) военно-техническое руководство; б) людские ресурсы (солдаты и инструкторы); в) технические ресурсы – производство военных материалов и снаряжения (фиктивные заказы от других государств, частичное изготовление в практически участвующих других странах); г) характер деятельности в официальной Германии – упоминание договора о нейтралитете (только тактически); д) участие в экономическом восстановительном строительстве освобожденных стран, в том числе и на договорной основе; е) использование зарубежных немцев (