Если мы после этого снова вернемся к «интересному» вопросу о свободе любви, то придется сделать вывод, что обвинение большевиков в насаждении разврата основано на банальном непонимании партийной политики, ее сути и основных заложенных в них идей. Делать женщин объектом сексуальных вожделений мужчин они явно не собирались.
Позиция Коллонтай по поводу свободы любви, очевидно, имеет совсем другое происхождение – это была одна из попыток борьбы с проституцией. Но понять это, без ответа на вопрос, чем это так проституция не нравилась Советской власти, пожалуй, нельзя.
Насчет проституции у ВКП(б) и советских органов была совершенно определенная позиция, которую сформулировал один из главных советских теоретиков в этом вопросе – Самуил Ефимович. Гальперин. Он был известным советским дерматовенерологом и работал в Государственном венерологическом институте и 2-м венерологическом диспансере в Москве. Обращение его к теме проституции имело самое прямое отношение к его профессии: проституция была главным каналом распространения венерических заболеваний, особенно сифилиса и триппера. По данным, собранным в его вендиспансере, 75% заразившихся сифилисом до 1917 года заразились через проституток. Но и в 1918 году процент заразившихся этим путем был весьма высок и составлял 53%. Положение изменилось только после завершения Гражданской войны, когда процент заразившихся сифилисом от проституток упал до 32%.
Как писал в своей брошюре Гальперин, сифилис и триппер вели к заметному снижению рождаемости и рождению больных детей. В дополнение к этому триппер был причиной слепоты (возбудители триппера, попадая в глаза, вызывают слепоту; занести же трипперный гной в глаза проще простого, достаточно не помыть руки после посещения туалета), причем триппер был причиной более чем половины случаев слепоты в РСФСР. Уже только по этой причине стоило браться за решительную ликвидацию проституции.
Кроме того, само по себе занятие проституцией убивало женщину очень быстро. Срок жизни проститутки до революции не превышал 30 лет. Женщина, втянутая в это занятие, почти неизбежно быстро погибала, хотя могла бы родить детей. У проституток с детьми был очень высокий процент детской смертности. До революции были собраны такие данные. Из 4420 проституток в Петербурге, до обращения к этому промыслу было 1762 ребенка, из них 714 умерли, то есть смертность была 40,5%. Еще 191 ребенка проститутки сдали в воспитательный дом. В общем, проституция представляла собой массовое заражение мужского населения венерическими болезнями, медленное убийство женщин и их детей. Таким образом, акцент в этом вопросе был поставлен так: борьба с проституцией, распространяющей венерические болезни, это борьба за увеличение рождаемости и здоровье народа, что в свете военных нужд Советской России было крайне необходимо.
В СССР стремились извести проституцию под корень, поскольку, как показывали данные вендиспансеров, любые меры регламентации, врачебных осмотров или там «милиции нравов» никакого эффекта не давали. Проститутка, обслуживавшая в день до нескольких десятков клиентов, заражалась гораздо быстрее, чем могли выявить болезнь медицинские осмотры. Триппером, к примеру, они заражались буквально через несколько дней после начала работы, и до момента врачебного осмотра заражали сотни мужчин. «Милиция нравов» не давала также эффекта из-за широкого распространения тайной, временной или периодической проституции. По данным исследований, проводившихся в Петербурге еще до революции, оказалось, что тайной проституцией зарабатывали 2,5% женского населения города, и одна тайная проститутка приходилась на 20 женщин. Выявить их всех было практически нереально.
