Сталин. Том 1. Парадоксы власти. 1878–1928. Книги 1 и 2 - страница 55

.) Правда, Россия избежала участи османов, которые превратились в финансового и геополитического клиента Европы, или династии Цин (1636–1911), параллельно российской экспансии удвоившей территорию Китая, но в итоге совершенно разорившейся и вынужденной заключить ряд глубоко неравноправных международных договоров, включая и навязанные Россией [297]. К началу XX века благодаря акцизам на сахар, керосин, спички, табак, импортные товары и, прежде всего, водку российский государственный бюджет обычно сводился с профицитом. (Душевое потребление алкоголя в Российской империи было ниже, чем где-либо в Европе, но государство владело монополией на его продажу [298].) Впрочем, в то же время бюджет российской армии десятикратно превышал государственные расходы на образование. При этом военное министерство неустанно сетовало на нехватку средств [299].

Давление конкуренции с другими великими державами действительно способствовало насаждению в России системы высшего образования, призванной готовить для государства чиновников, инженеров и врачей [300]. Но те студенты, в которых отчаянно нуждалось самодержавие, приводили его в ужас. Когда самодержавие пыталось задушить движение за университетскую автономию, студенты устраивали забастовки, которые приводили к закрытию университетов [301]. Подавляющее большинство из всех, кто был арестован в Российской империи в 1900–1905 годах, не достигло 30-летнего возраста [302]. Аналогичным образом благодаря индустриализации, набравшей темп начиная с 1890-х годов, в России появилось много современных заводов, необходимых для державы мирового уровня, однако промышленные рабочие тоже бастовали, добиваясь восьмичасового рабочего дня и человеческих условий жизни, что приводило к закрытию предприятий. Вместо того чтобы разрешать легальные организации и пытаться взять рабочих под свое попечение – чем на первых порах занимался талантливый начальник московской охранки, – самодержавие предпочитало прибегать к репрессиям в отношении рабочих, существовавших благодаря индустриализации, в которой было кровно заинтересовано государство [303]. Что касается деревни с ее урожаями, остававшимися важнейшим экономическим фактором страны, Россия кормила своим зерном значительную часть европейского населения притом, что росло и внутреннее потребление продовольствия, несмотря на относительно низкую урожайность российских полей [304]. Однако весной 1902 года в плодородных Полтавской и Харьковской губерниях на юге страны разразились массовые крестьянские восстания, в ходе которых крестьяне разоряли и сжигали помещичьи усадьбы, требуя снижения арендной платы и свободного доступа к лесам и водным путям, что побудило писателя Льва Толстого выступить с воззваниями в адрес царя [305]. На следующий год крестьянское восстание, спровоцированное бездарными и репрессивными действиями царских властей, вспыхнуло в Кутаисской губернии на западе Грузии, на сорока квадратных милях виноградников и чайных плантации Гурии. В губернии не было ни одного промышленного предприятия и восстание застало социал-демократов врасплох. Однако после того, как крестьяне на своих сходках составили списки требований, выбрали вождей и принесли взаимные клятвы верности, грузинские социал-демократы попытались встать во главе их движения. В независимой «Гурийской республике» были уменьшены арендные платежи землевладельцам, провозглашена свобода слова и учреждена новая «красная» милиция взамен полиции