И вот скоро перед ними появляются танки. Они наступают по всему фронту двумя волнами с небольшим интервалом. Пехота сопровождает их позади каждого танка. Дождавшись, когда немецкие танки вышли на обозначенные и хорошо пристрелянные позиции, наши артиллеристы дают залп. Три немецкие машины вспыхивают: прямые попадания! Немецкие танкисты, понимая, что они находятся в невыгодной позиции в низине как на ладони под прицелами советских пушек, дают форсаж и начинают маневрировать, резко отрываясь от сопровождающей пехоты. Для них сейчас самое главное как можно скорее преодолеть это расстояние и выйти на пригорок для стрельбы прямой наводкой и дуэли с советскими артиллеристами, чтобы выяснить, кто из них будет мастеровитее, быстрее, точнее. Следует второй залп из леса, и ещё два немецких танка встают на поле боя, окутанные языками пламени и облаками чёрного, густого дыма. Из-за высокой скорости и манёвра танков, труднее стало стрелять по ним. Рядом с другими танками, избежавших прямых попаданий, вспыхивают вспышки разрывов снарядов, и вырастают высокие чёрные кипарисы из земли, камней и песка. Наконец командиры немецких танков, прильнув к окулярам смотровых щелей командирских башен, замечают по вспышкам приблизительное расположение советских замаскированных пушек и сообщают наводчикам. Советские артиллеристы из-за разницы в подготовке и сноровке наводчиков и подающих снаряды перешли с залповой стрельбы на беглый огонь и разрозненные выстрелы. Ещё два немецких танка подбиты. Немцы впервые отвечают огнём, но в их прицелах по-прежнему не видно советских орудий. Их снаряды разрываются среди кустов и деревьев у леса. В продолжающейся артиллерийской дуэли немцы обнаруживают позиции советской батареи и стреляют снова осколочными снарядами. Шрапнель разлетается вокруг. Несколько артиллеристов ранено. Из окопов открывают огонь советские солдаты из пулеметов и винтовок по немецким танкистам, пытающихся спастись из горящих танков, а также по вражеской пехоте. Бой достигает апогея, стреляют уже все. Накал стрельбы из орудий, пулемётов и винтовок с двух сторон такой силы, что грохот боя, звуки выстрелов и раскаты взрывов смешиваются в один сплошной гвалт. В течение двадцати минут интенсивность стрельбы максимальная. Пылают и коптятся немецкие танки на поляне, чадящие маслянистые густые клубы дыма застилают советские позиции и линию окопов, горят деревья на опушке. От непрерывной стрельбы в кожухах пулемётов кипит вода. Оберштурмбанфюрер СС Шольц понимает, что не сможет долго продержаться и выдержать такого темпа огня и докладывает в штаб: «У русских сильная позиция. Они хорошо замаскированы и расстреливают нас как куропаток на поляне. Они ведут очень плотный огонь. Я несу большие потери. Около двадцати танков подбиты. Я вынужден выйти из боя и отойти. Мне нужна подмога со стороны авиации и артиллерии. Нужно нанести новый сильный удар по выявленным русским позициям, о которых я немедленно доложу по возвращении». Немцы отходят в сторону реки, а советские артиллеристы ещё некоторое время ведут по отступающим беглый огонь. Наконец танки скрываются в стелящемся по степи смоге от подбитых и горящих бронированных машин, в клубах дыма и песка, поднятого гусеницами десятков танков во время штурма советских позиций.
Майор Иванов приказывает вынести всех тяжелораненых с позиций и окопов, оказать первую медицинскую помощь легкораненым. Он собирает оперативное совещание с командирами соединений и взводов.
