В 1942, 1943 и 1944 годах ежемесячные боевые потери высшего командного состава РККА уменьшились более чем вдвое. Из общих потерь за весь период войны (458 человек) боевые составили 296 человек (64,6 %).
В 1941 году небоевые потери среди генералов достигали 33 человек: трое умерли от болезней, двое застрелились, один погиб в катастрофе и 27 были приговорены к расстрелу. Чудовищная цифра! Здесь надо отметить, что если из 72 пленных советских генералов в гитлеровских лагерях погиб каждый третий, то из ста арестованных НКВД – погибли почти две трети – 63 человека (47 расстреляны, шестеро умерли в тюрьме в 1942–1945 годах и еще 10 – в 1946–1953 годах).
Картина изменилась в 1943–1945 годах. Основную часть небоевых потерь уже составляли умершие от болезней. В марте 1945 года на 63-м году жизни скончался маршал Борис Шапошников. Его участь разделили и более молодые военачальники: командующие армиями Леселидзе, Харитонов и другие генералы, едва перешагнувшие сорокалетний рубеж.
Удельный вес небоевых потерь в 1941–1943 годах колебался в пределах 27–30 %, а в 1944–1945 годах – 36–39 %. Если в начале войны было много репрессированных генералов, то к окончанию войны возросла смертность от болезней
(в 1943 году – 85 %, в 1944 году – 75 %, в 1945 году – 66,6 % небоевых потерь соответствующего года).
Самыми большими потери были в 1941 году (за шесть месяцев – 107 человек) – 18 человек ежемесячно. В 1942–1944 годах потерь стало вдвое меньше (от 8 до 9 человек в месяц).
Наибольший урон в войну понес командный состав (почти 89 %), тогда как политический – менее 2 %, технический – 2,8 %, административный – 4,6 %, медицинский – около 1 %, юридический – 0,65 %. Генералы Военно-воздушных сил (ВВС) составили 8,73 % погибших, а адмиралы и генералы ВМФ – 3,71 % общего числа потерь высших офицеров. Большие потери имели Сухопутные войска – к ним принадлежали 87,56 % погибших генералов.
Наибольшие потери понесли генерал-майоры (372 человека – то есть более 80 %). Потери среди генерал-лейтенантов составили 66 человек (около 14 %), генерал-полковников – 6 человек (1,3 %), контр-адмиралов – 7 (1,5 %). Среди маршалов, генералов армии и вице-адмиралов эта цифра менее 1 %».
Таким образом, «на алтарь Отечества, – констатирует А.А. Печенкин, – сложили свои головы четверо командующих фронтами, двое из них – в 1941 году. Всего в годы войны погибли 22 командующих армиями и восемь их заместителей, 55 командиров корпусов и 21 заместитель командира корпуса, 127 командиров дивизий и 8 командиров бригад».
В 2011 году А.А. Печенкин по поводу количества советских генералов, попавших в немецкий плен, скажет несколько иначе: «За годы войны свыше 70 генералов были пленены (подавляющее большинство – в 1941–1942 гг.)».
Несколько иные данные можно увидеть в книге «100 великих военных тайн. Вторая мировая война (1939–1945)». В ней (по материалам В. Миркискина) Н.Н. Непомнящий пишет: «В немецкий плен попали 83 (по другим данным – 72) генерала Красной армии, в основном в 1941–1942 годах. Среди военнопленных оказались несколько командармов, десятки командиров корпусов и дивизий. Подавляющее большинство из них остались верными присяге, и лишь единицы согласились сотрудничать с врагом. Из них 26 (23) человек погибли по разным причинам: расстреляны, убиты лагерной охраной, умерли от болезней».
Кстати сказать, в этой же книге говорится о том, что «последним генералом (и одним из двух генералов ВВС), захваченных немцами в плен, был генерал-майор авиации Полбин, командующий 6-м гвардейским бомбардировочным корпусом, поддерживающим деятельность 6-й армии, которая в феврале 1945 года окружила Бреслау. Он был ранен, захвачен в плен и убит. Лишь потом немцы установили личность этого человека».
