– В две шеренги становись, – чем привел в полное замешательство молодых солдат.
Грязно ругаясь, он стал расталкивать новобранцев, пытаясь построить их в две шеренги. Его труды увенчались успехом, через десять минут неорганизованная группа стала походить на воинское подразделение.
– Равняйсь, – громко рявкнул капрал.
Его команду выполнил только Максим. Капрал подошел к нему и спросил:
– Как звать?
– Петр, – ответил Максим.
После этого капрал повел новобранцев к импровизированному плацу (он располагался в северной части Шлиссельбургской крепости), чтобы преподать им первый урок строевой подготовки. В руках он держал увесистую дубину, и, если кто-то из молодых солдат нарушал строй или шел не в ногу, капрал с криками и ругательствами нещадно бил провинившегося по спине.
Когда строевые занятия закончились, капрал подвел свой еще необученный отряд к виселице, на которой болтались одиннадцать веревок с петлями для повешенья.
– Кто мне скажет, что это? – спросил капрал, довольно потирая руки.
Все понимали, что это такое, но молчали.
– На этой виселице Государь Петр Алексеевич приказал повесить одиннадцать трусов, которые бежали с острова во время осады сей крепости, – произнес капрал. – Она стоит здесь, как назидание предателям. Если в будущей осаде кто-нибудь из вас струсит или оплошает, вас ждет это.
Капрал показал на виселицу с одиннадцатью раскачивающимися на невском ветру веревками. После его слов несколько новобранцев перекрестились.
– А теперь отбой, – скомандовал капрал.
Почти всех прибывших псковичей уложили под открытым небом на подстилки из промерзшего сена. Лишь для Максима и еще пятерых его сослуживцев «за отменные старания» нашлись места в палатках.
Утром следующего дня после завтрака, хотя назвать это «завтраком» было сложно, так как он состоял из куска недопеченного ржаного хлеба, миски жидкой перловой каши и чарки водки «для сугреву» (последнее немного удивило Максима), опять продолжилась муштра.
Во второй половине дня капрал привел свое подразделение к восточной стене Шлиссельбургской крепости рядом с цитаделью. Там стояли деревянные два на полтора метра изрешеченные пулями щиты. Капрал приказал построиться в две шеренги, а когда построение закончилось, появился пожилой солдат, судя по его выцветшему камзолу было понятно, что в армии он не первый год. В руках он держал фузею, которую передал капралу, и встал рядом с ним.
Капрал объяснил бывшим крестьянам, что это и для чего она предназначена, и как с ней обращаться, затем зарядил фузею и выстрелил в один из деревянных щитов. Раздался страшный грохот. Несколько молодых солдат в ужасе упали на землю и закрыли головы руками. Это очень развеселило капрала, он подошел к одному из упавших, пнул его тупым концом своего башмака и гневно крикнул:
– Встать!
Когда все поднялись, он прошел вдоль строя и ехидно спросил:
– Кто хочет пальнуть?
– Я, – сказал Максим.
– Ну, пробуй, – сказал капрал и передал ему фузею.
Максим взял оружие и быстро зарядил его, чем очень удивил капрала.
– Что ж, стреляй, – сказал он.
– А что без толку стрелять, вы укажите мне цель, – ответил Максим.
– Какой ты прыткий, – капрал подошел к одному из щитов, поднял с земли кусок известняка и нарисовал небольшой белый крест, потом вернулся к Максиму и презрительно посмотрел на него.
Максим прицелился, выстрелил и попал точно в перекрестье, чем еще больше поразил капрала.
