Приятно вести разговоры про еду за богатым столом. Друзья внимательно выслушали рецепты Сабирова и начали вспоминать, что, когда и где ели они.
Но тут в коридоре зашлёпали чьи-то шаги. В купе заглянул заспанный стрелок, мадьяр Тибор в одних трусах и розовых тапочках.
– Э, ничего себе, – он зевнул. – Думаю, кто героям мешает после ночного патруля отдыхать? А это старшина молодец. Налейте-ка отличнику погранслужбы, а пельмени можно совсем не давать.
– Давай, заходи, – Седых кивнул. – Только не ори, остальных разбудишь, а тут самим мало. Будешь должен.
– Я тебе ещё раз жизнь спасу, – стрелок почесал встрёпанную голову. – Наливай скорее, а то Васю разбужу.
Старшина ткнул в бок Манжуру.
– Наливай, Никола, этому бандиту. Васю нам не надо. Он один тут всё сожрёт и выпьет.
Спирт плескался в рюмках с почерневшими вензелями, высветляя донышки. Пельмени макали в тёртый хрён со сметаной и тарелку с уксусом – кому что нравилось. Говорили о новых союзниках из Екатеринбурга. Сошлись на том, что если они смогут выставить бойцов триста-четыреста, уже будет хорошо. Потом захмелевшего Манжуру уложили спать, а бойцы ушли на обед, где им полагались ежедневные сто грамм походных. Николаю опять приснились странные сны. Негр в синем халате что-то кричал ему и бил палкой по ногам. Вокруг стояли хмурые смуглые люди и дёргали его за нос, за уши, за кожу на плечах и груди. Застонав, Манжура проснулся. В купе было темно, но в коридоре горели лампы. Там кто-то разговаривал. Николай встал с дивана и вышел из купе. Увидевшие его стрелки приветственно кивнули и продолжили что-то обсуждать.
Манжура помотал головой и двинулся к себе. Он решил больше никогда не пить.
Из распоряжения службы тыла Евразии
«Для представительских нужд конвоя выделить водки различной 1500 (полторы тысячи) бутылок, коньяку различного 4000 (четыре тысячи) бутылок, вина различного 1000 (тысячу) бутылок, приборов столовых серебряных – 60 (шестьдесят) штук, хрустальных столовых наборов – 200 (двести) штук, сувениры, флаги, золотую и серебряную канитель, подарочные наборы …»
Разговоры, версии, теории
Анахореты, про которых говорил бывший военный прокурор, а ныне главный в Екатеринбурге Юрий Нейман, пришли к учёным конвоя не одни. С ними была молодая пара – высокий рыжеватый мужчина и полненькая улыбчивая девушка.
– Это муж с женой, – представил их один из анахоретов, Вадим Степанович. – Они, собственно говоря, и есть наша главная защита. Светлана общается с кошками и собаками, а Андрей с коршунами и воронами. Я, хоть и физик с высшим образованием, и даже учился в аспирантуре, изучая вопросы трения поверхностей, как вид молекулярного обмена веществ, ничего в делах наших, гм, коллег, понять не могу.
Его учёный напарник, Владислав Юрьевич, оказался астрономом любителем, по давнишней профессии переводчик на одном из местных заводов.
– У нас есть материалы наблюдений за последние пятнадцать лет, – Вадим Степанович вытащил из ободранного кожаного портфеля кипу исписанных листов. – Но, наверное, лучше так переговорить пока, без бумаг. Обозначить, скажем так, предмет дискуссии.
Учёные конвоя, всего их было десять человек (один из них представлял ведомство Татьяны Сергеевны Львовой, но про это просили не говорить на встрече), встречали гостей в своём салон-вагоне, обделанном гладко струганными досками, выкрашенными в спокойный бежевый цвет. На столе дымился огромный алюминиевый чайник, стояли чашки с вареньем из морошки, малины, смородины, крыжовника, в тарелках дожидались едоков крупно нарезанные пироги с рыбой, капустой, яйцом, мясом, сладкие булочки аппетитно отсвечивали румяными боками. Чай – заваренный брусничник, пили из гранёных стаканов, позвякивающих о желтоватые подстаканники из мельхиора.
