Всю жизнь меня окружали темные личности. Долго, очень долго я была женой Властелина – а уж он-то был самым мрачным из всех, кого я знала. Неужели я не справлюсь с этой горсткой?
Ни один из них не был глубоко верующим, что тоже казалось странным, ибо вся культура Таглиоса насквозь религиозна. Каждое мгновение жизни человека рассматривалось как религиозный опыт и было подчинено долгу верующего. Меня это беспокоило до тех пор, пока я не заметила, что религиозные чувства большинства моих людей несколько угасли. Тогда решилась спросить об этом у одного из воинов.
Ответ его был прост:
– Здесь нет священников.
Это могло служить объяснением. Ни одна система не может строиться только на вере людей, сколь бы ни были они преданы идее. А то, через что пришлось им пройти, сместило все их представления о Боге. Их вытащили из привычной мирной жизни и ткнули лбом в такие вещи, на которые религия не давала ответа. Они уже никогда не станут тем, чем были раньше. И Таглиос с их возвращением станет другим государством.
Численность отряда увеличилась втрое. Не больше – не меньше, шестьсот верующих, исповедующих три основные религии и несколько их учений. Кроме того, более сотни рабов, вовсе не таглиосского происхождения. Из них могли получиться прекрасные воины при условии, что они обретут уверенность в себе. Бежать им было некуда – они бездомны. А отряд мог стать их домом.
Беда в том, что при таком множестве разных культов на каждый день падал какой-нибудь святой праздник хоть для кого-то. Хорошо, что у нас не было священников – хлопот не оберешься.
Воины почувствовали себя в безопасности. Это вернуло им свободу, что, в свою очередь, ослабило их дисциплину и память о войне, зато, к моему неудовольствию, они вспомнили, что я – женщина.
Закон и исторические традиции в Таглиосе ставят женщину на один уровень со скотом. Даже ниже – со скотом обращаются менее вольно. Женщины, которым удается добиться высокого положения в обществе или обрести авторитет, вынуждены скрывать это, действуя за спиной мужчин, которыми они могут руководить и оказать влияние на них. Еще одно препятствие на моем пути и, может быть, самое тяжелое.
Как-то утром я вызвала Нарайяна.
– Мы в сотне миль от Деджагора. – Настроение у меня было отвратительное из-за ночных кошмаров. Нервы – на пределе.
– Сейчас мы в безопасности. – Об их уверенности в том, что мы в безопасности, можно было судить по тому, как они начинали день.
– Я намерена кое-что изменить в нашей жизни. Как много у нас надежных людей?
Он самодовольно ухмыльнулся. Самонадеянная маленькая крыса.
– Треть. А может, и больше, если подвергнуть испытанию.
– Неужели так много? – Я была удивлена. У меня такого впечатления не сложилось.
– Вы не с теми общаетесь. Некоторые из наших воинов уже научились дисциплине и выдержке в войске. Рабы ненавидят цепи рабства, в которых их так долго держали. И они жаждут мести. В войне против Хозяев Теней они ни за что не пойдут за таглиосцем. Некоторые из них даже искренне преданы вам. И верят вам, потому что вы – это вы.
И на том спасибо, салажонок.
– Но большинству то, что им придется быть под моим началом, не нравится?
– Вероятно. – Он льстиво и вкрадчиво ухмыльнулся. – Таглиосцам нелегко привыкнуть к вывернутым наизнанку законам естества.
– По этим законам лидерами являются сильные, а слабые им подчиняются. Так вот, сильные – это я, Нарайян.
