Андрей появляется на пороге и улыбается так искренне, что у меня замирает сердце. Полотенце на его крепких бедрах напоминает мне, почему он только что мылся. С темных волос капает вода. Идеальное, невыносимо красивое лицо с едва заметными морщинками светлеет при виде меня.
– Я ждал тебя раньше, – говорит он негромким, бархатистым голосом, который я всегда так сильно любила.
Через силу улыбаюсь в ответ, сжимая чайную чашку ладонями. Вот-вот лопнет.
Муж подходит ко мне и чмокает в затылок. Меня словно током прошибает. Он этими губами целовал другую только что…
Смотрю, как Андрей делает чай и себе. Напевает под нос что-то неразборчивое, но веселое. Достает из морозилки упаковку стейков и кивает мне:
– Приготовишь ужин? Я голодный как зверь.
– Я только что с дороги, – напоминаю дрогнувшим голосом. – Мне бы помыться и отдохнуть. Закажи из ресторана, пожалуйста.
– Ну нет, – Андрей картинно приподнимает брови, сдвинув их к переносице. – Я не хочу ресторанную. Тебя не было неделю, я соскучился по домашней еде. Давай, это ведь недолго.
Он отпивает чай, подмигивает мне и выходит из кухни.
Я растерянно смотрю ему вслед. И как я раньше не замечала потребительского отношения ко мне? Он ведь всегда таким был. Но я будто не видела.
В кармане вибрирует телефон. Дрожащей рукой достаю его и смотрю на вспыхнувший экран. Сообщение от Юли.
“Привет! Марк попросил меня написать вам с Андреем и пригласить завтра в загородный дом. Твой был бы удобнее, он ближе нашего. Как ты думаешь? Марк возвращается сегодня из командировки и очень хочет встретиться всем вместе”
Я тупо смотрю на сообщение. Читаю его снова и снова. Поразительная наглость восемнадцатилетней девицы не имеет границ. Но может, в силу возраста она такая беспринципная.
Не отвечаю. Сворачиваю чат с ней, в котором за целый год, пока они встречаются с Марком, набралось от силы пять сообщений. Открываю чат с Марком, набираю сообщение:
“Загородный дом? Серьезно? Ты хочешь стать свидетелем массового убийства?”
Ответ не заставил себя ждать:
“Доверься мне”
Доверься! Я хмыкаю, понимая, что глухая боль под ребрами с левой стороны отступает. Обида растворяется в жажде мести, злость заставляет думать холодной головой.
– Милая! – кричит Андрей из гостиной.
Я скриплю зубами, смотрю на упаковку стейков. Мне кусок в горло не полезет, но если я хочу и дальше играть роль глупой, ничего не подозревающей женщины, то должна вести себя так, как всегда: то есть, как овца. Влюбленная, тупая овца.
– Ужин скоро будет готов, – отвечаю самым милым голосом, на какой только способна в данной ситуации.
Стейки плюхаются об тарелку в микроволновке. Вообще-то, Андрей не любит мясо после быстрой разморозки, но сам виноват – не стоило класть его в морозилку. Пусть жрет, что есть.
Пожарить стейк, настрогать салат и запечь несколько маленьких бутербродов с ветчиной – дело десяти минут. Для меня же они тянутся вечность.
От меня неприятно пахнет. Лететь из Рима, где живет моя ма, пришлось через Дубай, а это тринадцать часов вместе с ожиданием. Я спала сидя, умывалась в туалете аэропорта, и все время таскала за собой пусть небольшой, но тяжелый чемодан. В то время как мой муж…
С силой бросаю тарелку на стол, выкладываю на нее стейк и поджаренную стручковую фасоль.
– Ужин готов! – зову я Андрея, растягивая губы в подобие улыбки.
Стою у стола, сцепив руки в замок.
Муж появляется почти сразу. Он уже одет, как всегда – с иголочки. Выглаженная белоснежная рубашка, синие брюки. На запястье браслет из белого золота – мой подарок на нашу десятую годовщину.
