Я было похвалил Владимира, как обычно хвалю детей, которые хорошо ведут себя во время лечения зубов, но потом спохватился, что передо мной – взрослый мужчина, который пьет водку как воду, и продолжил процедуру в молчании.
– Вам нужно прийти снова на следующей неделе. До этого не ешьте твердую пищу и не жуйте правой стороной. Тщательно чистите зубы. И, пожалуйста, воздержитесь от алкоголя.
Владимир взял флягу, которую я положил на стол, и сунул ее в карман. Я засомневался в том, что он прислушается к моему совету. Когда он уходил, я по привычке бросил ему упаковку зубной нити. Он поймал ее на лету, нахмурился и ушел.
С тех пор, как я обнаружил коробку, полную зубных нитей, моей миссией стало заставить всех на Подводной станции пользоваться ими. У меня фиксированная зарплата, так не лучше ли обойтись меньшим количеством пациентов?
Инициатива началась именно с таким намерением, но, судя по состоянию зубов тех, кто посетил стоматологию за эти два дня, почти никто из них не пользовался зубной нитью.
Но я не оставлял надежду. Рано отчаиваться, пусть клинику не посетило и десяти человек. Хотелось верить, что со временем зубная нить здесь приживется. В противном случае на Подводной станции появится легенда о дантисте, который угрожает своим пациентам, что если не пользоваться зубной нитью, то можно остаться без зубов. В конце концов, люди не акулы, в три ряда зубы у нас не растут.
Как бы старательно человек ни чистил зубы, как бы тщательно ни пользовался зубной нитью, как бы мало сахара ни употреблял и как бы хорошо ни полоскал рот, от физической травмы лекарства не существует. За это время у меня было пять пациентов с уникальными случаями: сколами, трещинами, расшатанными от сильного удара зубами…
Все пятеро были горнодобытчиками и инженерами. После вопроса о том, как их зубы оказались в таком состоянии, следовал поток причудливых объяснений: споткнулся на лестнице, упал с кровати, проснулся и обнаружил, что зубы сломаны.
С какой стороны ни посмотри, было ясно, что эти травмы – результат удара кулаком. Судя по состоянию пациентов, их противник был высоким и бил правой рукой. Пациенты кипели от ярости и негодования, и это указывало на то, что они испытали горечь поражения, возможно, не раз.
Поначалу я лечил старые, запущенные раны и травмы, а потом в клинике стали появляться недавние жертвы насилия. У вчерашнего пациента был сломан нижний коренной зуб. Осмотрев его, я со вздохом заметил:
– Похоже, у этого парня тяжелая рука.
На Подводной станции насилие недопустимо. Где же они устраивают эти драки? После моих слов Тайлер из инженерной команды «А» разразился возбужденной тирадой:
– Этот псих замахнулся первым! Но я, конечно же, ударил его сильнее. Подождите-подождите! Я позабочусь о том, что он станет беззубым, как медуза! Будет суп лакать до конца жизни!
Размышляя, стоит ли попытаться собрать сломанный зуб, как в тетрисе, или просто выдернуть его, я услышал знакомое ругательство:
– Тощий ублюдок!
– Это сделал руководитель инженерной команды «Ка»?
Увидев во мне человека, который готов выслушать его обиды, Тайлер принялся проклинать своего противника, используя все известные ему ругательства. Я слышал, что инженерная команда «А» состоит из канадцев, которых я всегда считал миролюбивым народом – за пределами хоккея, конечно же, – и очень удивился, что канадец так страстно желает кому-то зла.
