А чем не вариант? Главное чтобы ее сознание оказалось не слишком обременено старческим маразмом.
Нацепив на физиономию максимально добродушную улыбку, я осторожными шажками двинулась в сторону свидетеля номер один. Зависнув над старушкой, радушно произнесла:
– Здравствуйте, – ноль внимания. Может она глухая? Я повторила громче, – Здравствуйте!
На удивление резвым для столь почтенного, можно сказать, антикварного возраста движением, старушка вскинула голову.
Вздрогнув от неожиданности, я инстинктивно сделала шаг назад, чуя опасность, исходящую от нее. Да что это со мной? Теперь и бабушек бояться будем?
Вот только назвать эту старушку невинной не поворачивался язык… В черных прищуренных глазах отражалась мудрость, осененная мраком, а худая узловатая ладонь жестом императрицы приказывала мне приблизиться.
– Чего застыла? Присаживайся, раз уж пришла.
Властный голос был полон недовольства и раздражения, однако за всем этим я мельком заметила искру любопытства. Моя персона явно заинтересовала ее.
Гулко сглотнув, я осторожно присела на самый край скамьи, стараясь держать как можно большую дистанцию.
– Я Кара, новая наложница каана… – не теряя настороженности начала я, но была тут же перебита.
– Знаю я, кто ты, – нетерпеливо произнес хриплый старческий голос, – Ближе к делу. Чего тебе от меня надо?
Я опешила. Как-то не так мне представлялся наш разговор. Однако пришлось собраться и продолжить:
– Меня интересуют обстоятельства при которых погибли русские наложницы, уважаемая, эээ… Как я могу к вам обращаться?
Старушка взглянула на меня с еще большей подозрительностью, совсем не спеша выдавать своего имени. Неопределенно прицокнув языком, она слегка пошамкала челюстями, и сказала:
– На кой тебе подробности тех смертей?
Я пожала плечами, толком не зная чем оправдать этот интерес.
– Ну, не знаю… Я ведь тоже русская. Как-то не хочется стать следующей жертвой. Вдруг есть какие-то особенности в прошлых убийствах, что помогут мне избежать смерти.
Уставив взгляд в одну точку, старушка не глядя продолжала делать стежки на шелковой ткани, создавая удивительный узор из множества маленьких ярких птичек. Ее сознание будто было где-то далеко, не здесь.
В ожидании хоть какого-то ответа, я смиренно опустила взгляд на свои ладони, нервно перебирающие мягкую ткань дээла.
– От смерти не убежать, если она стоит у тебя за спиной… – пророческий тон старушки нагонял жуть. Резко переведя взгляд в мою сторону, она добавила, – Не было ничего иного в тех смертях. Да и не поможет все это, уж поверь. Не место тебе здесь и боги это знают. Уйди сама, Шулам, или же тебя уведут духи. Вот только рада ли ты будешь стать гостей в их владениях?
М-да… Маразм так сказать, действовал на опережение. Вся эта псевдо-пророческая лабуда крайне депрессивно подействовала на мой мозг. И потому, не услышав в словах старушки ничего полезного, я встала, и поклонившись, со снисходительной улыбкой произнесла:
– Конечно, конечно… Я обязательно прислушаюсь к вашим советам. Зарублю на носу, так сказать!
– Не веришь, значит? – с ехидным прищуром спросила собеседница, – Ну, да, дело твое. И, да, так и быть, утолю твое любопытство – я Алтан Хатун, бабушка Ердена и мать всего гарема.
С трудом удержавшись от острого желания стукнуть себя по лбу, я чинно поклонилась, и развернувшись, быстрым шагом покинула беседку.
Да как же меня к ней занесло-то, а? Бабушка Ердена, это же надо так влипнуть!
