Читать онлайн Андрей Коровёнков - Старая тема

Старая тема

Зимний вечер замедлил время,

Убедил его стать неспешным

И вернул меня к старой теме:

Ухожу. Далеко. Успешно.

Без прощений и без прощаний —

Я вернусь, вы прекрасно знаете, —

По тропинке воспоминаний

Ухожу в лабиринты памяти.

Может быть, я скажу банальность,

Но банально – не значит пошло:

Иногда хорошо реальность

Обменять на свиданье с прошлым.

Там немного другие взгляды

На тогдашнее настоящее,

На грядущее… Но не надо

Всё, что было, вносить в пропащее.

Но прошедшее – не икона,

Чтоб к нему возносить молитвы,

Отбивать до земли поклоны…

Всё, что прожито, – не забыто.

Без укоров, молитв, признаний,

Без обид несусветной замяти

Масло светлых воспоминаний

Подливаю в лампаду памяти.

Обрывки мыслей

Прав классик, однозначно и без спора,

Назвав театром этот бренный мир.

Всё так и есть. И люди в нём – актеры.

Затасканная истина. До дыр.

Актёров – тьма. Да много ль настоящих?

Таких, чтоб жили ролью, без игры?

Сыграть легко. На нервах. Или в ящик.

В пятнашки, прятки – игры детворы…

Простые игры, где не надо думать?

Не думаю. И в них нельзя без дум.

А вот сыграть себя – не фунт изюму!

При чём здесь фунт? И, собственно, изюм?

Неясно с фунтом. Мрак. Неразбериха.

Он устарел, как мера массы тел,

Но сохранился мерой веса лиха.

Кто б лихо мерять в тоннах захотел?

К чему я? К слову. Бартер предлагаю

(Обмен так величают в наши дни):

Пять с горкой фунтов лиха поменяю

На фунт изюма. Надо? Позвони.

Забавы января

С утра не чаялось ненастья.

Дробясь на миллионы искр

На первозданно белом насте,

Сияло солнце. Но сюрприз

Был подготовлен. И к полудню

Небесный свод укрыл лазурь

Густым и вязким серым студнем,

Предупреждая: ждите бурь!

И неуверенно, с оглядкой —

Мол, я не слишком невпопад? —

Снежинок около десятка

Метнул к земле – разведотряд…

Смешалось всё. В одно мгновенье.

Сплошной лавиной хлынул снег

Во всех возможных направленьях.

И невозможных – снизу вверх.

С цепи сорвавшиеся вихри

Вскружили лихо карусель!

Зимы хотели? Что ж вы сникли?

Она пришла. И с ней – метель.

А вот и светопреставленье —

Преставился под вечер свет…

Шло без антрактов представленье

Всю ночь. Канкан! Кордебалет!

Метёт и метёт…

Метёт и метёт… И конца снегопаду

Пока не предвидится. Мир замело.

Исчезли все краски, доступные взгляду.

Всё – белым по белому. Снежно. Бело.

Метёт и метёт… Где земля и где небо

Понять невозможно – повсюду метель.

Безумие ветра. Всевластие снега…

Обычная местной зимы канитель.

Метёт и метёт… Ни дороги, ни тропки.

Обилие белого сводит с ума.

На трассах – заносы, аварии, пробки…

За несколько дней надоела зима.

Метёт и метёт… Так, что белого света

Не видно за белой метельной стеной.

Метёт на душе. Очень хочется лета.

Дай Бог, чтоб оно не прошло стороной…

Почти идиллия

Тишина. Из-за полузадёрнутых штор

Льётся бледный рассеянный свет.

В доме – я и мой кот. И вести разговор

Ни нужды, ни желания нет.

Кот – товарищ общительный, не нелюдим.

И понятлив – характер такой.

Понимает, наверное: необходим

Иногда человеку покой.

Отрешусь ненадолго от мелких забот,

От работы, звонков, суеты.

Наслажусь тишиной и покоем. Но кот

Непоседлив, игрив, как… коты!

Наигравшись, свернулся калачиком кот,

Щурит жёлтые щёлочки глаз

И сквозь сладкую дрёму неспешно ведёт

Немудрёный кошачий рассказ.

Я под это мурлыканье тоже слегка

Задремал, вспомнил рай детских лет…

Не хватает запечной рулады сверчка…

Да о чём я! И печки-то нет.

Символ

В неком тридесятом государстве —

Где, когда – неведомо, но было —

Символом религии и власти

Почему-то почиталось било.

Било – не опасно. И не больно.

Им не бьют по темени, по шее…

Так язык зовётся. Колокольный.

Била нет, – и колокол немеет.

Не спокон велось так. В кои веки

Здесь другие действовали нормы.

Но… Неистребима в человеке

Тяга хоть к каким-нибудь реформам.

Жил народ в том царстве небогато.

Денег в обороте было мало.

На еду, налоги и квартплату

Не всегда и не у всех хватало.

И явился новореформатор,

Заявив прилюдно, всенародно:

Сменим символ – станем жить богато,

Символ сменим – станем жить свободно!

Кто там знает, не был ли он болен,

Но идею выполнили рьяно:

Новый символ сняли с колоколен,

Сдав в Гохран под крепкую охрану.

Символ есть. Порядок обеспечен.

Как теперь в колокола ударить?

Ни тебе созвать народ на вече,

Ни поднять тревогу при пожаре.

Ан нашёлся! Пришлый и не знатный —

По шабашкам тьма таких ходило —

И ударил в колокол набатный,

Свой топор приладив вместо била…

Било – не венец и не икона,

У него другое назначенье:

Колокол придумали для звона,

А не для народоотвлеченья.

В множестве разнообразных мнений

Компромисса в царстве том не ищут:

Символом глобальных изменений

Стал с тех пор топор. Без топорища.

Тишина в доме

В доме моём живёт тишина,

Ходит по комнатам вкрадчивой поступью,

Любит ночами стоять у окна,

Молча любуясь звёздною россыпью.

Днём её нет. Я знаю: она

В доме, скрывается где-то за шторами,

Ждёт, когда в окна заглянет луна,

Стихнут в ночи шаги с разговорами.

Дом замолчит, затихнет, уснёт, —

И тишина станет вновь узнаваемой

В очередной еженощный приход —

Слышимой, зримой и осязаемой.

Ад и рай

Столичным проспектом шагая,

Дорожкой ли старого сада,

Надеясь, что движешься к раю,

Идёшь в большей степени к аду,

Будь ты абсолютно безгрешным

И кущ ожидаешь в награду,

Не подозревая, конечно,

Что в жизнь угодил, как в засаду.

Ловушки, засады, капканы

Расставлены так виртуозно,

Что, влипнув, надеешься: рано

Спасать свою душу… Нет. Поздно.

Всё чаще являются мысли

О догмах, канонах, подменах…

И рай не в заоблачной выси.

И ад не в глубинах подземных.

Они не вдали. И не рядом.

В тебе. И сознанье мгновенно

Стать может и раем, и адом.

И вместе, и попеременно.

Зима в последней фазе

Когда зима в своей последней фазе,

В каких-то трёх минутах от капели,

Она творит немало безобразий —

И гололёд, и жуткие метели,

И снегопад, сменяющийся градом,

И ледяных дождей разгул, безумство,

И снова ветер с бурным снегопадом…

И на душе ненастно, стыло, пусто.

Легко, когда то лужи, то морозы,

Схватить ангину, грипп или простуду

И под пятою авитаминоза

Лежать в постели, дожидаясь чуда.

А если ждёшь, то чудо непременно

Придёт – оно из года в год вершится:

И снег растает, пусть и не мгновенно,

И прилетят из дальних странствий птицы,

Мир расцветёт весенними садами,

И соловьи защёлкают в экстазе,

И будет воздух чист, прозрачны дали…

Ну, а пока… Зима. В последней фазе.

Отмотать бы плёнку…

Всё не то. Не так. И не о том.

Силюсь что-то вспомнить – не могу.

Будто со всего размаху лбом

Налетел на стену на бегу.

Где-то перекрёсток был не тот?

Или неисправен светофор?

Где-то был пропущен поворот…

Где? Не разобрался до сих пор.

А пора. Конечный пункт пути,

Может быть, уже не столь далёк.

Жизнь прожить – не поле перейти:

Разные усилия. И срок.

Жил, перед судьбой не лебезя,

Не чураясь неудобных тем.

В прошлое? Охотно бы! Нельзя…

В будущее? Можно. Но… зачем?

Приближенье старости – не мёд,

Не густой горячий шоколад.

Отмотать бы плёнку… Не вперёд!

Лет на сорок – сорок пять назад.

На часок

Мечты материальны: только свистни —

Материализуются. В свой срок.

Ко мне заехал друг. Из прошлой жизни.

Проездом. Повидаться. На часок.

А что часок? Промчался резвой птицей.

Второй и третий – кто бы вёл им счёт.

А мы всё не могли наговориться.

О чём? Да обо всём! О чём ещё?

Кивали шевелюрами седыми,

Не замечая, впрочем, седины,

Поскольку были снова молодыми…

Пожившие на свете пацаны.

Хорошего, однако, понемножку…

А надо бы не горстку, а мешок!

Ну что же, друг, присядем на дорожку?

По чашечке чайку? На посошок.

Ты приезжай почаще, сделай милость!

С женой, на месяц. Встреча – не созвон…

Никто не приезжал ко мне. Приснилось.

И день испорчен… Но каков был сон!..

Пропажа

В прошлую субботу спозаранку

На начальной стадии уборки

Вывернули душу наизнанку,

Вывесив сушиться на задворки.

И недоглядели в круговерти —

До неё ль, когда хлопот немало —

Утащили душу. Может, черти.

Может, люди. Но души не стало.

Кто-то со своею перепутал,

Не увидев с именем таблички?

Стало быть, нужна была кому-то…

Или умыкнули по привычке.

Вряд ли на душе озолотились —

Спроса нет. Но суть не в этом даже:

Не искали душу, не хватились.

Просто не заметили пропажи…

Бывает хуже

Февраль. А ливень топчется по лужам,

Прохожих обдавая сонмом брызг.

Не мёд, конечно. Но бывает хуже.

Настолько хуже, что вразнос. И вдрызг.

Когда ничто не клеится, хоть лопни.

И всё буквально валится из рук.

А жизнь, как в проходном дворе гопстопник,

Наносит апперкот и следом – хук.

И небо видишь даже не с овчинку

Размером, а с овечьей шерсти клок.

А добрые собратья под сурдинку

Плетут тенёта сплетен, слухов, склок.

Напасти, неудачи в разных видах

И обликах летят со всех сторон.

И сил хватает разве что на выдох.

Ну, может быть, немножечко на стон.

Когда же скрутит в узел так, что туже

И не могло, казалось бы, скрутить…

Приходит мысль: а ведь могло быть хуже.

А так – ещё терпимо. Можно жить.

Договор

Вероятно, в миг рожденья

Между мной и провиденьем

Был подписан договор

О движении по жизни

Курсом от зачатья к тризне.

Сколько минуло с тех пор…

Договор и ныне в силе.

Курс несложный: прямо или

С отклоненьем от прямой

Вправо-влево. Рысью, шагом,

Скоком, змейкой и зигзагом…

Только вспять – ни Боже мой!

Жизнь по воле провиденья

Взлёт сменяла на паденье,

А падение – на взлёт,

Загоняла в пятый угол,

Иногда гнала по кругу…

Как ни странно, но вперёд!

Старт далече. Финиш скоро.

Расторженья договора

Добиваться смысла нет.

Курс привычным стал. До боли.

Нет возврата… Страшно, что ли?

Сорок бед – один ответ.

Весна уже поблизости

Весна уже поблизости, но ночи

Ещё в распоряжении зимы.

А днём тепло. Но всё-таки не Сочи.

Хотя и не низовья Колымы.

Вот и сейчас. Метель гарцует рьяно

На белом своенравном скакуне,

Свистит и воет форте и пиано,

Свободы не давая тишине.

А тишина, забившись в угол, в доме

Моём нашла спасенье до поры

И не выходит, силы экономя

И соблюдая правила игры.

А правила просты: метель немного

Побуйствует и прочь умчится вскачь.

И в добрый путь. Пусть скатертью дорога

Расстелется. Всех благ, метель! Удач.

Прописку сменишь, в северных широтах

Поселишься на время. А весна

Возьмётся за весеннюю работу…

И выйдет на свободу тишина.

Свет и тени

Рассвело. И неяркий свет

По сугробной разлился пене.

Равномерно и ровно. Нет

Ни единой заметной тени.

Странен мир, если нет теней —

Не объёмен, почти двухмерен.

Вне реальности. Но и в ней.

Неустойчиво-неуверен.

А к полудню сошёл покров —

Растворился, как будто не был,

Плотный занавес облаков.

Нараспашку открылось небо.

И потоком с небес к земле

Хлынул свет. Но в одно мгновенье

Тараканами из щелей

Появились, возникли тени.

Мест без тени на свете нет.

Тени, видимо, вездесущи.

Не секрет: там, где ярче свет,

Там и тени черней и гуще.

Погожий выходной

Солнце с аппетитом молодым

Поглощает символ зимней власти —

Снег. Исчезли, сгинули, как дым,

Будни надоевшего ненастья.

Под карнизом бойкая капель

Яростно колотит по отмостке.

Для машин огромная купель

Вольно разлеглась на перекрёстке.

На аллее скверика – мольберт.

И художник… Дремлет, впал в истому.

А коты устроили концерт

В дебрях недостроенного дома.

Город, одурманенный весной,

Сплюнул смог и дышит полной грудью,

Позабыв в погожий выходной

Монотонность надоевших будней.

Март. Зарисовка

На речке лёд напоминает паутину —

Густая сеть промоин, трещин, полыней.

Невероятные абстрактные картины

Рисует солнце из проталин и теней.

На погрубевшей от тепла холстине снега —

Рядно рядном, а не художественный холст.

И воробьи ныряют в лужи без разбега.

И календарь уже не так нахально толст,

Как в январе. Он похудел почти на четверть

Вперед

Читать онлайн Андрей Коровёнков - Старая тема

Похожие книги