Как только государь объявлял войну какому-нибудь недругу из соседей, целая система приходила в действие, чтобы двинуть в поход служилых людей, мирно сидевших по деревням. Во все города, полки которых были назначены к сбору, из Москвы высылали сборщиков, обыкновенно из лиц доверенных и знатных. Сборщик приезжал в город с готовым списком местных служилых людей и получал еще дополнительный от воеводы или наместника уезда. Воевода же, с своей стороны, получал из Москвы царскую грамоту о войне и сборе войска и читал ее всенародно в своем городе. Он определял к сборщику несколько стрельцов и пушкарей своей команды, которые рассыпались по уезду собирать в город помещиков. Когда они съезжались, сборщик производил им разбор, то есть записывал, с какими силами каждый пойдет в поход, с каким количеством людей и лошадей. Тут же впервые записывали в разные статьи новиков. Затем он отводил весь полк в назначенное для сбора место, где сдавал его царскому воеводе. Последний принимал людей по спискам, снова вызывал окладчиков, которые поручались за каждого земляка, что он станет служить так, как ему по поместью надлежит, раздавали всем жалованье и расписывались. При этом окладчики показывали, кого нет и по какой причине в «нетях»; тут делались новые списки «нетям» и «естям».
Процедура оказывалась довольно длинной и сложной, да иною и не могла быть, имея дело с тяжелой деревенской кавалерией, не приспособленной к строю и правильным походам.
Иногда предоставлялось окладчикам отбирать беднейших людей и отправлять их на службы поближе, избавляя от дальних походов. По соображениям некоторых исследователей>13, самое простое вооружение всадника и конь с годовым прокормом стоили на деньги того времени около семи рублей. Мудрено проверить такой приблизительный рассчет. Но в общем эту сумму денежного жалованья в год получали люди нисшей служилой статьи, а для больших походов бывали прибавки. Таким образом, на подъем, на оружие казна давала кое-что, но прокармливались люди сами чем могли, и тут-то сказывалась привычная скудость быта и неприхотливость. Состоятельные люди забирали с собою шатры, переменных лошадей, везли в обозе целые телеги запасов деревенского хозяйства для себя и для своих вооруженных людей. Если припасов не хватало или с обозом случалось несчастье, люди промышляли в неприятельской земле, грабили и добывали прокорм. Небогатым дворянам плохо приходилось в походе, а их немногочисленной прислуге и холопам, конечно, и того хуже.
Герберштейн видел наших служилых людей в конце царствования Василия Ивановича III и немало дивился их неприхотливости, тому, как они на маленькое жалованье и свои скудные средства содержали себя и своих людей в походах. Если служилый человек ведет с собою несколько лошадей, то одну из них нагружают самыми необходимыми вещами; тут обыкновенно имеется просо в мешочке, фунтов 10 соленого свиного мяса; маленький мешочек соли, смешанный, если хозяин посостоятельней, с перцем. Всякий имеет котелок, топор и трут. Если поблизости стоянки не найдется никаких плодов, ни дичины, русские воины разводят огонь, варят в воде просо, немного солят, и такой пищей господин и холопы живут и довольствуются по-дому; в виде лакомства к вареву прибавляют немного соленой свинины. Если господин очень голоден, он съедает все один; холопы же весьма искусно ухитряются поститься по два, по три дня
