Они выпили, и Вера долила вина.
– Нет, Верунь, не буду я ему говорить. Ну их. Я не знаю, как мне дальше быть. Ну хорошо, жить буду с мамой, работа есть, но… Верунь, я не хочу жить, – слёзы снова закапали из её глаз, – вообще не хочу, и не могу. Как же так: день пройдет, неделя, месяц – а я его не буду видеть, слышать, обнимать, целовать…
– Хватит, остановись, суть проблемы я поняла, не углубляйся слишком, а то я покраснею, – перебила ее подруга, – что я на это могу сказать? Может, там больше наговоров от этой суки. Ну случается пацану свернуть налево когда-никогда, тем более, что постоянно бухой. А мне ещё дед говорил: где пьянство – там и блядство. Но живет-то с тобой? И уже сколько. В конце концов, не сотрется же. Хватало ведь и на твою долю до сих пор? Закрой глаза, если уж так любишь.
– Да как я их закрою? Думать каждую минуту – может быть, именно сейчас он… А Юла вряд ли врала. Он сам сказал: «у меня очередь из королев стоит… только свистну». Сначала я не обратила внимание, думала – это он так, образно… а теперь. Он же такой красивый! Сексуальный. Я всё это время думала: почему он выбрал меня? Он – бог, а я кто? Ты глянь на его глаза – когда он смотрит в мои, у меня аж в животе все сводит, я дышать не могу! А губы – когда целует, ноги подкашиваются, и голова кругом идет! Я раньше думала, это для красоты в романах пишут, но убедилась, что всё так и происходит! Я готова ему всю себя… А тело… плечи… живот… его кожа… запах… – задыхалась Яна.
Вера рассмеялась.
– Кончила? Можем продолжать разговор? – Спросила она у покрасневшей подруги, – да, тяжелый случай! Черт, мне даже самой захотелось! Как тебя развозит! С виду и не подумаешь! Да видела я Гришку, чего мне на него смотреть. И глаза его в кучу, как накидается до поросячьего визга, и губы, которыми слова внятно сказать не может, мычит только, и спотыкающееся тело – вот именно, что тело, которое висит на тебе, иначе падает, само не в силах себя удержать, – она снова захохотала.
– Зря ты так, – обиделась Яна, – не всегда же он такой. И мне не смешно. У человека проблемы с алкоголем, это болезнь, а ты ржешь.
– Ага, проблемы с алкоголем, с бабами, с наглостью, с работой – некогда туда ходить, успеть бы потусоваться, наклюкаться и натрахаться. Это в двадцать семь лет! Красавец! И ты права, такой он не всегда, примерно в большинстве случаев. Но он красивый, тут ничего не скажешь. Да о чём тут говорить? Ты ведь знаешь, что всё равно вернешься! Ты вон бутылку всего выпила, а уже сидишь, как на иголках, ёрзаешь на стуле – так тебе неймется к нему в постель прыгнуть! Зачем мучить себя? Правильно он тебе сказал: забудь.
– Как ты себе это представляешь, после того, что я увидела и услышала? И вообще, он сказал – назад пути нет. Вернусь к маме, схожу к врачу – пусть выпишет мне какие-нибудь таблетки.
– Во дура! Какие ещё таблетки?! Как зомби будешь от них. От этого нет таблеток. Слушай, Янка, я придумала: тебе надо куда-нибудь поехать, а? К морю, а? Как тебе идейка? Сменишь обстановку, выдохнешь, расслабишься, и на досуге, в спокойной атмосфере подумаешь, чего тебе делать дальше.
– Ага, а деньги где я возьму? У меня ведь богатого папы нет. Не у Грегора же.
– Я тебе займу. Из тех, что на ипотеку коплю. Все равно лежать им ещё долго, успеешь отдать.
– Ой, Верунь, ты серьезно? Мне бы хотелось. Да, побыть одной, прийти в себя. Мама дома же не даст покоя. А так… постараюсь осмыслить все.
