Я кивнула. Меня немного отпустило. Значит, я все-таки еду не в качестве жертвы, а в качестве Ургородской матери… Хотя, с другой стороны, мои знания о жизни этой общины могут оказаться недостаточными для того, чтобы ответить на все вопросы, которые мне зададут. Все же, вопреки мнению Третьего советника, я имею к Ургородским матерям такое же отношение, как и он сам…
Оставалось надеяться, что сведения, которые я почерпнула из дневника герцогини Бокрей и рассказов Ирлы Шерши, помогут мне не спалиться…
В поместье герцога Вийрона, королевского казначея, мы приехали к обеду. Я был права, когда раскусила хитрую игру этих двух Высоких родов, они только изображали ненависть друг к другу, а на самом деле были союзниками.
Нас уже ждали. Герцог самолично вышел на крыльцо встретить Третьего советника. Он равнодушно кивнул нам с Адреем, приветствуя в своем доме, и сразу же что-то зашептал на ухо моему свекру. Он говорил слишком тихо, чтобы можно было разобрать слова, но тревогу в его голосе я уловила четко.
Лишь бы девица не проболталась, твердила я про себя. Если бы знала, как просить Древних Богов о помощи, непременно сделал бы это. Но мне оставалось только с уверенным видом идти вперед, держа под руку супруга. Адрей проснулся только недавно и еще не совсем пришел в себя, поэтому молчал.
Мы вошли в дом. Ко мне тут же кинулась служанка, принимая дорожный тулуп и шапку.
– Ваша светлость, – улыбнулась она, – позвольте я провожу вас в вашу комнату…
Я кивнула. И сделала шаг в сторону лестницы, когда меня остановил окрик Третьего советника:
– Абрита, вы идете с нами.
– Не думаю, что в этом есть необходимость, – нахмурился герцог Вийрон и добавил с намеком, – вряд ли герцогиню заинтересуют наши мужские разговоры. Это слишком сложно для дамы…
– Я тоже так говорю, – подхватил Адрей, – отец, пусть моя жена идет к себе. Я, вообще, не понимаю, зачем ты притащил ее сюда. Ей здесь не место. Она слишком глупа, чтобы лезть в мужские дела! Ее дело – раздвигать ноги.
Это было грубо и недопустимо. Неприлично говорить так о своей супруге при посторонних. Тем более, при слугах. Даже если между нами все плохо… Но я не могла сделать замечание мужу. Это ударило бы по мне гораздо больше, чем явное пренебрежение со стороны Адрея. Поэтому я сделала вид, что ничего не услышала. Как и герцог Вийрон. Ему тоже было не с руки вмешиваться в наши семейные дрязги.
И даже Третий советник сжал губы, сдерживая ярость, но промолчал. Уличив сына в хамстве прилюдно, он распишется в собственной беспомощности, как глава рода. И Адрей не мог этого не понимать. Я знала, мой муж – пьяница, хам и, вообще, довольно мерзкий человек, но давно перестала считать его идиотом. Он прекрасно понимал, что его выпад не пройдет бесследно. Отец никогда не простит ему подобного унижения. А значит, у него была своя цель… и это мне не нравилось. Вряд ли это что-то хорошее для меня…
Но была у этого оскорбительного выпада и положительная сторона. Все так старательно изображали невозмутимость, что вопрос о моем присутствии на секретном собрании как будто бы решился сам собой. Если герцог Вийрон и был недоволен новым членом тайного заговора, то предпочел промолчать, чтобы не спровоцировать скандал. Пока все еще можно было замять, списать на усталость от дальней дороги. Но если Адрей продолжит провокации, то есть риск, что кто-то из нас не выдержит.
