— Граф? Готовит себе сам? Стоит у плиты и жарит мясо? Граф?
— А кто же его накормит? Какая из меня повариха? — и существо показало мне свои огненные крылья.
— Так ты же не простая птица, а волшебная. — В недрах кухонного шкафчика я отыскала глубокую жестяную миску, в которую решила складывать очищенную картошку, и ведро для отходов. — Можешь наколдовать ему любое блюдо.
— Не могу, — птица развела крыльями совсем как человек руками. — Я умею только перемещать предметы из одного места в другое, из города в замок, с рынка или чужого стола на хозяйскую кухню. Его Сиятельство против того, чтобы я это делала. Он охотится в лесу и приносит себе добычу.
Охотится в лесу…
Но в погребе я видела свиные окорока и тушки куриц. Или это были куропатки и разделанные дикие кабаны? Я не всматривалась.
— Ну-ка наполни эту миску водой, — попросила я, и волшебное создание тут же откликнулось на мою просьбу.
Вода в чаше показалась какой-то странной, похожей на растопленный снег, — мутноватая, с тонкими черными прожилками. Я уселась на табурет, взяла в руки нож и уже срезала с картофеля первую тонкую ленту кожуры, как вдруг меня осенило.
— Перемещаешь вещи из одного места в другое? То есть воруешь?
Сияющая птица дернула хвостом, разбросав по стенам золотистые блики.
— Ты смотришь на меня с осуждением, — упрекнула она. — Совсем как Его Сиятельство.
— Так есть за что осуждать. Нельзя без спроса брать чужое. Эта картошка, — я взвесила в руке грязный овощ, — тоже ворованная?
Огненная красавица, похоже, обиделась, ибо повернулась ко мне спиной. Оскорбили беднягу в лучших чувствах. Старалась пернатая, а я не оценила.
— Так, — уперла я руки в бока. — Вернуть назад не прошу.
— А я и не верну, — от обиды птица распушилась и стала похожа на большой плюшевый шар.
— Но поставку продуктов в замок надо наладить. Впрочем, об этом я поговорю с графом сама, при личной встрече. Он будет ждать меня сегодня в полночь в главной гостиной. Кстати, почему так поздно? Где Его Сиятельство пропадает днем?
— А вот не скажу, — плюшевый шар стал еще пышнее. — Не может он раньше встретиться.
Покачав головой, я снова взялась за чистку картофеля. В ведро, поставленное между моими ногами, полетели серые ленты-спиральки. Домашние дела меня всегда успокаивали. Это было как медитация: руки заняты, мысли свободны.
— Все, что ты у кого-то взяла, надо оплатить.
Покончив с картошкой, я поднялась на ноги, вытерла руки тряпкой и достала из потайного кармашка, пришитого к платью, несколько блестящих монет. Остальное золото из мешка с компенсацией мы с мистером Годаром занесли в банк, где открыли счет на мое имя. Пусть хранятся. Не под матрасом же их держать.
— Перенеси деньги туда, где взяла картошку, — наказала я птице.
Та продолжала дуться, разглядывая снегопад за окном. С удивлением я заметила, что на улице стемнело, а в комнате было светло и без масляной лампы. Ее прекрасно заменяла зверушка с сияющим оперением.
— Но для драников мне нужны и другие продукты. Масло для жарки, мука, лук, яйцо.
— Предлагаешь украсть? — желчно протянула крылатая вредина.
— Оплатить и воспользоваться магической доставкой.
— Не нравишься ты мне, — щелкнула клювом эта трепетная натура. — Я тебе горячую ванну сделала, а ты командуешь, словно уже хозяйка в доме. Я свободная женщина, а не служанка. И вообще…
Перед лицом что-то хлопнуло, на миг меня ослепила яркая вспышка, а после я обнаружила себя стоящей посреди пустой темной кухни. Птица исчезла, похоже, окончательно разобидевшись.
