– А вы?
– Горыня, как вас по батюшке?
– Иванович.
– Так вот, многоуважаемый Горыня Иванович, вы считаете, что барышне, находящейся в бегах, нужно носить исключительно кружевное бельё? А может быть ещё и туфли на шпильке и юбку по «самый сервиз»? Конечно, это же самая удобная одёжка на свете, да? Нет? А может, и вовсе нужно обходиться без белья? Нет? Так, что же вас тогда так смутил третий пункт. Может вас тогда и пятый смутил? Нет? А тринадцатый? Тоже нет? Отлично. Должна заметить, не по своей воле я оказалась в такой ситуации. Но я согласилась вам помочь разобраться в ней. Так что, поторопите ваших парней. Жутко хочется в душ.
– А вы согласились?
– Горыня. Принести всё что в списке, – отдал приказ Соболев. – Владислава Богдановна права, из-за нас она терпит неудобства.
– Есть, господин полковник! – взял под козырёк Горыня и вышел из комнаты.
– Не слишком вы сурово?
– Нет. Горыня – он хороший друг, верный боевой соратник, но иногда забывается.
– Не знаю… он опытный воин, неужели не понимает, что удобство – это важно.
– Он мужчина. Воин. Привык обходиться малым.
– Да сколько угодно. Пусть бреется топором, моется золой, спит на камнях и стоячими носками сбивает птиц на подлёте, – фыркнула я.
– А что там за пункты, которые так смутили Горыню?
– Всего лишь удобное бельё, правда определённой марки, расческа, заколки и резинки для волос. Всё.
– Ну слушайте, как насчёт белья, не знаю, но расчески и заколки точно не его сильная сторона, – заржал Соболев.
Посмотрев на ржущего полковника, вспомнила гладкий и блестящий на солнце череп Горыни… короче, через секунду, смеялись мы на пару. В разгар нашего веселья явился чуть смущённый Горыня.
– Барышня… Вы это… ну…извините, – протянул он мне компактный заплечный мешок. – Я как-то не задумывался над такими вещами.
– Нино подсказала? – всё ещё продолжал посмеиваться Соболев.
– Ну да. У меня-то в отряде барышень не было никогда…
– Всё в порядке Горыня, вы меня тоже извините. Ну так, где у вас тут душ?
***
Полковник юстиции Ярослав Лаврентьевич Соболев.
– Командир, а кто это барышня? – потёр лысую голову Горыня, рассматривая дверь, за которой скрылась Влада.
– Ученица моего деда.
– А ты в курсе кому она звонила?
– Угу.
– А номерок-то не простой… после разговора ни одного намёка в чарофоне на звонок. Никита не смог найти ни-че-го! Как будто и не было звонка…
– Даже так?..
– Да. А вещички в её списке, это усовершенствованный комплект бойца группы «Вымпел». Откуда искусствовед знает о таких вещах?
– Гор, она ещё и археолог. И зная деда, с уверенностью скажу, она не кабинетная штучка. Лет пять, а то и больше в «поле» провела.
– А как она Фрола отшила? Ты знаешь кого-то, кто мог бы одной фразой его заткнуть?
– Ляля.
– Ну ты не путай кислое с горячим, Лялька ему жена!
– Ляля женщина прежде всего. А Фрол при виде красивых коленок в транс впадает.
– Да-а-а… коленки у барышни что надо, – прижмурился Горыня. – Да и всё остальное… я б с такой…
– Майор, а тебе зубы не жмут? Нет? – очень спокойно произнёс я.
– Ого! Да ладно! – кустистые брови Горыни, взлетели чуть ли не на темечко.
– Гор, она ученица моего деда, – поморщился от намёков Горыни. – Он к ней как к родной относится. И он мне голову оторвёт за неё.
– Ну да – ну да, я так и понял.
– Да пошел ты!
– И правда, пойду я, – в меня полетел вещмешок.
***
– Перун! Вми призывающим Тя! Славен и Триславен буди! Здравия и множества рода всем чадам Сварожьим дажьди, родам покровительство и милость яви! – слова сами сорвались с языка, стоило мне только встать под горячие водные струи.
