Старые боги новых времён - страница 5

– Здравствуй, Куколка! – тут же заулыбался папа, обнимая Милёну. – Ты как?

– Я? Хорошо, – улыбалась в ответ девушка. – А у вас что случилось? – кивнула на Фёдора Милечка.

– Да ну, это пустое, – попытался отмахнуться папа, но под двумя нашими взглядами, раскололся, как сухое полено. – Этот козёл свататься приходил.

– Что?! – выпучила я глаза.

– Что?! – тут же раздалось матушкино с лестницы.

И мы все дружно повернулись на голос. Ох! Ну маменька! Ну даёт! Роскошное золото волос по плечам, сияющие голубые глаза, невероятной красоты черное платье, с таким декольте… ну, я бы на её месте даже не дышала… Стройные ножки, мелькнувшие в разрезе платья, обуты в туфли на немыслимых каблуках. Переоделась к чаю, ага… по-моему я, услышала стук папиной челюсти о мрамор холла… а нет, это Фёдор сбил этажерку для зонтов.

– Этот прилизанный хорь приходил свататься к Владушке? – вопросило видение невероятной красоты маменькиным голосом.

– Э-э-э… м-м-м-м… да, – Папа как завороженный смотрел наверх.

– Понятно, – «Видение» начало спуск по лестнице. – Дорогой, я согласна с тобой. Пусть Данияр идёт в дружину. Ума может как раз наберётся, да?

– Да. В дружину, – не отрывал взгляда от маменьки папа.

– Вот и хорошо, вот и порешали, я сегодня же позвоню Никодиму Петровичу, – остановилась матушка на последней ступеньке, – А этот хорь, он, кстати, кто?

– Вацлав Лешинский. Секретарь при Бритском посольстве.

– Секретарь? Лешинский? Бритское посольство? Сюр какой-то…– помотала головой маменька.

– Его предки, когда-то переехали жить к германцам, а потом к бритам. Получили за какие-то заслуги дворянство. Графья они, видите ли…

– А-а-а-а… безбожник, – приложила руку к груди маменька. – Милый, ну надо было по интеллигентней как-то, аристократия ж как-никак… к тому же он несчастный человек.

– Этот «несчастный человек», дорогая, собирался увезти нашу дочь в Британию. Там её окрестить в католической церкви, и, так сказать, привести к «истиной вере в бога»! – процедил папа. – Ах, да! и, конечно же, он, так и быть, согласиться на приданое в районе миллиона рублей золотом, этого как раз хватит привести его графство в порядок.

– Вот вымесок бобынистый! – гаркнула маменька, тут же подрастеряв дивный образ. – Надо было пинками гнать его со двора!

– Милая, ну надо как-то по интеллигентней, аристократия ж как-никак… – тут же ввернул папа маменькину фразу, и подхватил её на руки.

– Ладно, – взмахнула ручкой маменька, обвивая шею отца. – Я позвоню Антон Палычу, пусть проверит, что там за «графьё» такое… и поганой метлой его, обратно в свои захолустные Европы. Ишь ты! Удумал!

– Девочки? А может чайку? – поудобнее перехватил маменьку папа, и подмигнул нам.

– Чую, – втянула я воздух. – Пирогом персиковым пахнет…

– Тем более! – воскликнул папа.

– Ты это специально, да?! – прищурила глаза маменька. – И Владуся с Милечкой, и пирог…

– Нет, дорогая, – «честно» соврал папа. – Так совпало.

***

Глава 2

Чай был крепок и душист, пирог великолепен, как, собственно, и всегда. Папа был заворожен маменькой, да и мы с Милёной любовались её изяществом и грацией.

– Ой, а мы с Ратмиром у Полины вчера вечером были. Помните, я про неё рассказывала? – отставила чашку Миля.

– Это та, которая пень приволокла? И всё у неё «чудесное»?

– Да, – улыбнулась Миля. – Ну так вот, вчера были у Полины в гостях, и я спросила, что это за плоская мраморная плита лежит на подоконнике? «Скажи, чудесная?» – тут же встрепенулась Полина. На этих словах Полинин муж воскликнул: «Поля, шиш!» и вышел из кухни, а Полинка продолжила: «Я нашла ее на песке, когда мы отдыхали на озере Селигер. Как только увидела, сразу поняла: домой без нее не уеду!» «И положила ее мне в заплечный мешок!» – прокричал из комнаты муж. «И я чуть не помер, потому что мы перепутали даты выезда, и пришлось бегом выселяться и нестись на омнибус. И кроме этой могильной плиты тащить пять кило других «даров леса». У мешка лопнула лямка, ибо «мраморная подставочка» весит как надгробье! И всю дорогу Поля переживала за подставочку, как бы я её, где не забыл. В итоге я забыл на станции Бологое сумку с собственными вещами. А мраморную подставочку – привез»! «Скажи, чудесная»? – Спросила Поля… мы с Ратмиром чуть не умерли от смеха, – закончила Миля.