Старые добрые сказки - страница 2

Так, обсуждая прелести дикого туризма, Роберт с Николаем карабкались по распадку к очередному перевалу. Под ногами хлюпал жидкий ручеёк, всё время терявшийся в камнях и зарослях ольховников.

На ночлег устроились,  разбив лагерь на проплешине в вершине распадка. Рядом, из под камней, пробивался родничок, который обеспечивал их водой. Пока Николай кашеварил, Роберт взобрался на ближайшую вершину, чтобы осмотреться и определиться на местности. Перед ним открылась горная страна, и путь их пролегал через неё,  ныряя в распадки и взбираясь на вершины. Позади,  спускаясь по распадку, их дорога пряталась в широком море тайги, раскинувшемся до самого горизонта. И нигде не видно было присутствия человека, только дым костра подавал сигнал всему окружающему миру, что здесь есть люди.

Можно без конца описывать трудности, которые они преодолели и еще предстоит преодолеть. Но цель экспедиции была иная, к исходу недели похода они вплотную приблизились к ней. У подножия очередного горного хребта текла река, достаточно широкая и бурная, чтобы с ходу её форсировать. Поэтому решили поставить палатку на высоком берегу и отдохнуть до утра. Вода в речке была достаточно тёплой, можно было искупаться и хорошенько помыться перед восхождением. Площадку, на которой поставили палатку, прикрывали большие тополя, и дым костра терялся в их широких кронах, растворяясь в сгущающихся сумерках. За речкой, на фоне темнеющего неба, вырисовывался силуэт горной вершины, опоясанный в середине склона остроконечными скалами, торчавшими в небо, словно растопыренные пальцы.

– Жутковато как-то, – сказал Николай, глядя на эти скалы, освещённые взошедшей луной, – словно скрюченные пальцы великана, погребенного под скалой, торчат из земли.

– Не гони, а то кошмары сниться будут.

– А что там за огоньки на вершине мерцают?

– Наверное, ведьмы слетелись на лысую гору, на шабаш, – усмехнулся Роберт, – ведь завтра самая короткая ночь в году, а в это время вся нечисть на лысую гору стремиться.

– И мы лезем в это пекло?

– Ты веришь в бабкины сказки?

– Всё равно как-то жуть пробирает.

– Брось! Я скорее поверю в инопланетян, параллельные миры и прочую околонаучную ересь, чем в ведьм, колдунов и чертей. Говорят, что в самую короткую ночь на вершине этой горы творятся настоящие чудеса, можно заглянуть в прошлое и будущее, приобрести необычайные сверхъестественные способности, изменить свою судьбу и, – помолчав немного, Роберт добавил, – если хватит смелости подняться на нее и провести там ночь от заката до рассвета. Не каждый выдерживает до утра, кто не выдержит, пропадет навсегда и без следа.

– А что, были такие случаи?

– Говорят, я сам не присутствовал.

– Ты совсем на меня суеверного страха нагнал, не полезу на гору.

– Да не трусь ты, всё будет нормально, всё это сказки, чтобы отпугнуть любопытных туристов.

– А зачем мы тогда туда лезем?

– Но ведь интересно  же. А вдруг и вправду инопланетян встретим и круто изменим свою серую судьбу!

– Чёрт с тобой! – воскликнул Николай. – Полезли лучше спать, завтра видно будет. Забравшись в спальные мешки, они ещё долго ворочались и вздыхали, думая каждый о своём,  в двух шагах от  крутого поворота судьбы.

 * * *

После завтрака они переправили рюкзаки на противоположный пологий берег, усыпанный галькой. Оделись и снова сменили сапоги на лёгкие кроссовки, в которых было легче лезть в гору по камням. Бурная растительность вдоль русла реки сменилась на более редкий лес с могучими деревьями и, по мере подъёма, деревья становились всё тоньше и чаще, а ближе к вершине сменились стлаником с густо переплетёнными ветвями. Вот здесь добрым словом вспомнишь старые, добрые рюкзаки, протискиваясь между переплетёнными стволами и ветвями ольховников, карликовых берез и кедровых стлаников, застревали как в паутине, завязываясь в узел, чтобы протиснуться меж ветвей по звериной тропе. Наконец, выбрались из этого лабиринта на каменистую осыпь из огромных валунов, насыпанную какой-то могучей силой от самой вершины горы. Плоские и круглые, огромные, с дом, и помельче –  с легковой автомобиль, камни лежали друг на друге, образуя склон, весь пронизанный пустотами, в которые можно было запросто провалиться. Местами меж камней к свету пробивались чахлые деревца и плетущиеся растения.