И – вновь порка. Но уже с фиксажем. Не буду описывать подробностей. Не хочется мне делать комплиментов Одному Из. Кроме того, у моего интерактивного читателя очень богатая фантазия.
А потом пауза. Другая комната. Игра в вождя племени. Звериные шкуры. Зальчик загородного дома в охотничьем стиле. Что-то типа рустикального жилища некоего средневекового правителя. Факелов на стенах нет, но и здесь есть свечи. Девушка принимает участие в обряде посвящения в женщины от старейшины лет пятидесяти с лишним. Сильно лишним. У него стоит только с виагрой и укольчиком. Фентоламин или Каверджект? Вот тут я в смущении. Были ли такие препараты на тот момент? Но он что-то себе колол, она вряд ли такое придумала. И теперь можно с рычанием набрасываться на юное тело. Когда пробуждается неудержимый животный инстинкт. Инстинкт зверя.
Как в такой гипотетической ситуации с инстинктами у интерактивного читателя? Вы думаете, что нет? Или знаете, что да?
Я ощущал себя зверем, когда ел шашлык из свежей, только что пойманной белуги. Это настолько замечательно, что хочется впиться зубами и рычать. Ты рвёшь зубами плоть, как десять голодных волков. Чувствуешь себя, как воспитанный на вискасе домашний кот, которому удаётся почувствовать кровь пойманного воробья.
Разве девочка в школьной форме не анахронизм в охотничьем зале замка? Но нет, он ведь мечтал в детстве лишить её невинности в замке. Ну не на поролоне же его тогдашней кроватки шириной восемьдесят сантиметров! Скучно и как-то по-скотски.
Лежащий на подставке косой деревянный крест, на котором всё должно произойти. Заходишь между разведённых ног, пока на нужной высоте не упрёшься. Правда, спина объекта фиксирована на дерматине, подложка мягкая. Всё же на чистой деревяшке – жесть. Обездвиживание рук и ног, полная беспомощность и подчинение.
Их наружные половые органы пришли в соприкосновение. Казалось, вот она, очередная купленная девственность. Что нельзя купить дорого, можно купить очень дорого. Есть что-то, что не продаётся? «Абрам, мы разве говорили, что мы хотим купить всё? Нет, вы только посмотрите! Они таки набивают себе цену», – как говорят в Одессе.
Жертвоприношение образу. Он ведь хотел отдать девочку себе в прошлом. Себе, тому мальчику. Но вдруг понял, что объективно не сможет забрать её, будучи в образе взрослого дяди. Потому что совокупление с таким, каким он стал в зрелом возрасте, не имело смысла. Нельзя отдать мечту детства чужим телом да ещё и взрослому дяде.
Он обнажал её, срывая те самые покровы, которые хотелось сорвать тогда. Он порол её ягодицы по праву хозяина, мысленно приняв эстафету от отца. Так, как хотел тогда. Гладил её тоже он, преемник того мальчика в саду. Это как бы компенсация. А вот овладеть ею – нет. Гладить и ласкать было чувством из того времени. Даже когда трогать. Обжимался он с девочками. Но то тело не знало, что такое совокупление. И именно такое тело, как у него было тогда, должно вступить в связь, а не такое, которое у него сейчас.
Источники для чисто генитального удовлетворения у него не ограничены, есть финансы, есть оргталант. Но если он лишит девственности свою детскую мечту? Вот разве хотел бы он – внутри своей собственной фиксации – чтобы его девочку из прошлого, оставшуюся навеки юной в его сознании, поимел какой-то старый мужик? А ведь так будет по факту. Очень тонкий эстет Один Из. Немного непонятен.
