Стать нижней - страница 83

Потерпевшая безумно довольна тем, что она потерпела. А иначе бы жизнь не сложилась. Ну, характер такой – подчиняться и быть верной хозяину. В той степени, в какой её верность его прикалывает. Не исключено, что завтра его будет прикалывать неверность.

На задаваемые вопросы она отвечает односложно: «Тебе нравится, когда тебе приказывают? – Да. – Стараешься выполнять всё точно? – Да. – А если тебя наказывают? – Нормально. – Хотела бы ты быть одной и ни от кого не зависеть? – Не знаю. Вряд ли». Разве так не бывает? Кому-то «век свободы не видать» не зарок, не судьба, а жизненный принцип.

Можно продолжать ныть в том же духе дальше, но совершенно не нужно. Потому что, как вам это уже, разумеется, понятно, не чувствовала она всей тонкости того, что с ней произошло. Она реально понимала только физическую боль, а всё это обрамление, начиная со свечей, было ненужным. Странным. Немного удивляющим. Но нисколько не эротичным.

Надо признать, что вокруг есть люди, полностью лишённые восприятия того, что называется «тонкая эротика». Ни в одежде, ни в аксессуарах, ни в антураже, ни в словах, ни в текстах. Вы ведь тоже встречали таких? У них есть понятие двух состояний: состояния секса (то есть генитальный контакт и ничто кроме него) и состояние без секса (без генитального контакта). И всё. Остальное лишнее. Не нужны ни одежда, ни свечи, ни вообще хотя бы что-то. Вот он, чистый замес хуя и пизды.

Раз меня прорвало на мат, то это пиковая точка рассказа. Хочется сравнить этот мат с клавишами субконтроктавы пианино. Нажимаешь крайне нечасто, но они тоже бывают нужны.

А тут получилось так. Всё для неё кругом непонятно, но в то же время совершенно не противоречит её сути. Она смутно понимает, что всё должно как бы и быть таким. Это соответствует её натуре. Она грубо, по-народному, хотела отдать себя в чьи-то руки. Типа так. Пусть бьёт, если любит. А бить меня надо по-любому: я ленива и могу делать глупости. Но ему виднее. А там пусть скажет, что и сколько делать. Я всё сделаю, я выносливая.

Всё, что с ней происходит; всё, что с ней делают, реально отвечает этому её внутреннему запросу. С одной стороны, совсем не необходимо, но в то же время абсолютно естественно, потому что не противоречит картине мира в преломлении её сознания. Она и родом из среды насилия, где понимают телом. Где практикуют такое в течение нескольких сотен поколений.

И в нынешнем поколении тоже, не прервались ещё династии тех, у кого в роду не было бы никого, кто не подвергался физическим наказаниям. И сколько таких династий? Их всё ещё больше пятидесяти процентов населения? Или всё же значительно меньше? Тут каждый интерактивный читатель должен, сверившись с интернетом, прикинуть по-своему. С учётом того, что любой статистике по данному вопросу, как мне кажется, верить нельзя ввиду крайней неоднозначности затрагиваемой темы.

Один Из всё же позаботился о Марине. В посёлок, где она жила, приехал человек с корочками и небольшой пачкой денег – всё уладил. И с органами опеки, и с бабушкой. Говорят, дембельнувшийся Ромик, когда с ним разговаривали, чуть не описался от страха. А саму Марину потом определили к тематическому товарищу в том же поселении, где была вилла Одного Из. Люди одного уровня могут не только знать друг друга, но и иметь одинаковые запросы.

В её обязанности входило самое обычное: следить за домом, убирать, учиться готовить разные блюда по книжкам, о возможности приготовления которых она в детстве даже не подозревала. Тот, кому её отдали, не хотел себе полноправную жену, а хотел такую – зависимую полуприслугу без права голоса. Чтобы реализовать в себе присущие на самом деле многим желания примитивно доминантного самца, упивающегося покорностью самки. Пожалуй, многие специфические мужчины разделили бы желание иметь в качестве нижней женщину, которая органически привыкла к грубости и жестокости, на которой можно всегда безопасно разрядиться и выместить злобу. Психосоциальные диплодоки, в вечном когнитивном диссонансе с правильным и гуманным обществом. Скрипя зубами, исполняют публично законы, но в постоянном искушении послать всех и всё – на… Дома, извините, такой индивид порой уже просто скот.