– Олег!
– Кать, это я.
– Верочка! Как хорошо, что ты позвонила!
– Я подумала, может, ты все-таки передумаешь насчет маминого дня рождения?
Катя почувствовала, что сейчас опять заплачет.
– Ну чего ты молчишь? Ты что, ревешь?
– Нет, только собираюсь, – Катя вдруг почувствовала, что ей очень хочется увидеть Веру. И пусть ради этого надо идти к матери, выслушивать ее замечания. Главное – рядом будет сестра, молчаливая, спокойная.
– Вера, Верочка, я приду! Ты где сейчас?
– Я еще в больнице, но уже выезжаю.
– Хорошо, я буду ждать тебя.
– Договорились.
– Я люблю тебя, Верочка, – Катя положила трубку и побежала переодеваться.
Придирчиво осмотрев себя в зеркале, она решила пойти такой как есть, без макияжа – незачем лишний раз дразнить мать.
На остановке Катя купила букет мелких ароматных гвоздик. Вскоре приехала Вера. «Какая же она замученная», – подумала Катя.
– Вот это сюрприз! – всплеснула руками мать, открывая дверь. – Катерина! Какими судьбами?
Катя почувствовала, как нижняя губа задрожала, и, чтобы не разреветься, стала усиленно моргать, делая вид, будто что-то попало ей в глаз.
– Поздравляю, – она сунула матери букет и подумала: «Зря я сюда пришла, ой зря!»
– А где же гости? – спросила Катя, проходя в комнату.
Мать замялась, повисла неловкая тишина.
– А вот вы и есть гости, мои самые дорогие гости! – наконец нашлась она. – Знаешь, Катюша, а я ведь ждала тебя. Знала, что не придешь, а ждала. Вот и пирог твой любимый испекла, как в детстве. Помнишь, ты любила, полосатик? Верушке больше «Наполеон» нравился, а тебе… – она замолчала.
А Катя вдруг ощутила удивительный запах ванили, сметаны, взбитой с сахаром, даже вкус мягкого, пропитанного кремом пирога. Дух перехватило от таких сладких воспоминаний. Она давно запретила себе даже думать о далеких днях детства. Любое воспоминание обязательно ассоциировалось с отцом, с ощущением тяжести утраты. Но сейчас Катя поймала себя на том, что в первый раз подумала об отце без боли, с теплом и нежностью.
– Вы садитесь, я сейчас на стол накрою, – засуетилась мать.
– Мам, ты не торопись, мы с Катюшей немного пошепчемся.
– Пошепчитесь, пошепчитесь, – одобрительно кивнула виновница торжества.
Вера затащила сестру в свою комнату. Катя села на кровать и вновь вспомнила разговор с Олегом.
– Что-то у тебя постоянно глаза на мокром месте, – заметила Вера, усаживаясь в кресло напротив сестры.
– Да нет, ничего… Все нормально.
– Ну, нормально так нормально. Только я тебя не узнаю. Была Диана-охотница, а стала царевна-несмеяна. Смотреть противно.
– А ты не смотри, – вспыхнула Катя, вскакивая с кровати.
– Сиди, – Вера с силой дернула ее вниз, Катя не удержалась и уселась обратно. – Ты вот все говоришь – отец, отец. Думаешь, он бы обрадовался, видя, как ты тут рыдаешь? Ты ведь красивая девчонка, что ты уцепилась за этого Олега? Открой глаза, оглядись по сторонам – вокруг полно холостых мужчин, что ты зациклилась на нем?
Катя смотрела на Веру и не узнавала. Это была совсем чужой, незнакомый человек. Жестокие фразы били наотмашь, Катя ощущала почти физическую боль от каждого слова, но не могла согласиться с сестрой.
– Вер, – жалобно простонала она, – ты считаешь, что я должна бросить его?
– Нет, я так не считаю. Но ты должна жить здесь и сейчас, а не ждать какого-то призрачного счастья.
– Девчонки, ну где вы, так нечестно! – раздался из-за двери голос матери.
