— Да? А что, уже и такие стали выпускать? — задала она риторический вопрос и вышла из моего кабинета.
Я же обречённо рухнула на свой стул и немигающим взглядом уставилась на кипу бумаг — было начало учебного года, и нужно ещё столько всего утвердить, но все мысли о работе упорно отказывались задерживаться в моей голове, зато события шестинедельной давности так и рвались в сознание.
5. Глава 4. На просторах Питерской конференции
Шёл второй день научно-практической конференции, посвящённой инновациям в области проектирования, строительства и эксплуатации производственных объектов по добыче нефти и газа. Я откровенно страдала, полагая, что сослали меня сюда исключительно в целях наказания и перевоспитания. Что было не так уж и далеко от истины, поскольку наш проректор так и сказал: “Альбина Борисовна, поезжайте и посмотрите, что значит практико-ориентированная наука...”. Намёк был настолько толстым, что я еле сдержалась, чтобы не заскрежетать зубами. Суть нашего противостояния заключалась в том, что по его мнению мой факультет не соответствовал требованиям времени.
Как известно, классическая наука давно и упорно находилась в кризисе, и математика не была исключением. По авторитетному мнению некоторых она погрязла в своих теоретических основах, перестав удовлетворять запросам современности, где было необходимо больше практики. Ведь сейчас как? Развивается только то, за что люди готовы хорошо платить, а платить они готовы лишь тогда, когда уверены, что в перспективе их затраты обязательно окупятся.
У математики с этим были явные проблемы. Будучи царицей всех наук, она зачастую воспринималась лишь как инструмент, который обслуживал интересы других областей. Поэтому как таковая математика со всеми её методами людей интересовала мало, и наш факультет лишь подтверждал это правило, долгие годы выезжая исключительно за счёт программистов, но и они в последнее время перестали соответствовать ожиданиям, поскольку преподавали у нас их, как известно, дядечки и тётечки из прошлого века.
Меня, собственно, два года назад и назначили деканом матфака из расчёта, что я со своим свежим видением смогу расшевелить это сонное царство. Получалось с переменным успехом. С одной стороны, мне действительно удалось повернуть общий взор в сторону междисциплинарных исследований, доказывая, что математика до сих пор сильна и без неё никуда. С другой же стороны… ну не могла я отказаться от классических дисциплин, которые составляли большую часть учебной программы, изучаемой студентами. Я вообще верила в то, что главное — дать людям хорошую базу, а дальше они выгребут сами. Но нет, наш ректорат требовал с меня уже сейчас грантов и научных изысканий, способных привлечь новые ассигнования на наш “замшелый” матфак. Поэтому в последнее время меня старались засунуть куда только можно в надежде, что я наконец-то осознаю, чего вообще от нас хотят.
Не последнюю роль в этом всём сыграла моя докторская, которая никак не желала писаться, хотя с самоорганизацией у меня никогда не было проблем. И если кандидатская писалась мною чуть ли не на одном дыхании по ночам, между Женькиными вечными соплями и Таськиными режущимися зубами, то сейчас, когда жизнь была относительно спокойна и беззаботна, мой научный муз бесстыже свесил лапки и слал всех на фиг. Стоило открыть файл “Докторская”, как у меня тут же находился миллион других неотложных дел.
