— Сейчас всем страшно, Настюш. — Я поднялся со стула. — Все будет хорошо. Может, не сразу — но точно будет.
— А ты? Уедешь в Варшаву? — Настасья шагнула навстречу и ткнулась мне в грудь рыжей макушкой. — Тебя ведь могут затребовать в армию… Ты очень сильный, я знаю, поэтому могут!
— Ну… пока не затребовали, — усмехнулся я. — Правда, в моем случае спокойная жизнь не светит даже в столице.
— Вот этого я и боюсь. Ты у меня такой, благородие: вечно куда-то да влезешь. А мне только сидеть да ждать. — Настасья задрала голову и посмотрела мне в глаза. — Ты хоть немного представляешь — что дальше?
— Дальше?..
Я чуть отстранился и прислушался. Ничего не изменилось — все так же молчали ржавые крыши за окном и все так же бормотало соседское радио. Возникшее странное чувство относилось вовсе не к шуму — да и шума на самом деле никакого и было. Просто за мной приехали.
Или?..
Нет. Все-таки приехали.
— А дальше, Настюш, мне придется тебя покинуть. — Я осторожно пригладил непослушную рыжую шевелюру. — Потому что где-то через пять минут около твоего дома остановится машина, в которой сидит мой дед. И он будет очень недоволен, если меня придется ждать. Я из вредности поворчу, но потом сдамся и поеду с ним… неважно, куда. По делам.
На мгновение показалось, что Настасья сейчас обидится. Но мои слова, похоже, вызвали у нее больше любопытства, чем справедливого возмущения.
— Как это так, благородие? — недоверчиво спросила она. — Все расписал, раз и два. Ты что, еще и будущее видеть научился?
— Нет. — Я заставил себя выпустить Настасью из объятий и поплелся в прихожую — надевать ботинки. — Деда почувствовал Даром. А про остальное —догадался. Старик просто так не приедет.
— Ясно.
В голосе Настасьи все-таки прорезалось недовольство — которое она, впрочем, оставила при себе. Неловко поцеловала на прощание и даже попыталась улыбнуться, закрывая за мной дверь. Шагая по лестнице, я пару раз на полном серьезе думал плюнуть на все и вернуться хотя бы еще ненадолго, но с деда сталось бы вытащить меня из квартиры силком.
Он сидел в машине один, на месте пассажира. Скорее всего, уже отпустил шофера: я ни разу не видел, чтобы дед водил сам. Может, вообще не умел — но спрашивать я, понятное дело, не собирался. Так или иначе, он дожидался меня в одиночестве, а это означало, что поехать мы можем только в одно место.
— Мог бы и побыстрее, — беззлобно проворчал дед.
— Ну… Имею же я право на личную жизнь, в конце концов.
— Нет. Не имеешь. Как наследник рода Горчаковых и человек, который сейчас обладает большим влиянием, чем любой министр, — не имеешь. — Дед откинулся на спинку сиденья. — Впрочем, если уж на то пошло, я бы не отказался от здоровых рыжеволосых бастардов.
— Дед!
— Вот именно, что дед. А пора бы уже стать и прадедом — а у тебя на женитьбу нет ни времени, ни, похоже, желания. Страна вступила в войну, и одному Богу известно, чем это все закончится. — Дед протяжно вздохнул. — Случись что — незаконнорожденный наследник все-таки лучше, чем вообще никакого.
— Ты хоть представляешь, насколько это отвратительно звучит? — усмехнулся я, заводя мотор. — Мы едем в…
— Да. Именно туда, — кивнул дед.
О конечной точке он не любил говорить — даже наедине. То ли считал, что нам уже пора бы учиться общаться исключительно ментально, то ли настолько опасался слежки или чего-то в этом роде.
Впрочем, как раз тут я его стремление к секретности полностью разделял.
