– Вэйша? Почему? (кит.)
– Хотел бы убить – давно бы сделал. Ты предложил меня обменять. Это твоя воля. Я этого не хотела.
– Ни вэйшиме тауи? Почему согласилась? (кит.)
– Отцу угрожали. Пришлось согласиться.
– Что ты хочешь узнать от меня? Что спасёт жизнь твоему отцу?
– Я могу считывать информацию с людей. Ты знаешь об этом. Если узнаю про вход в пещеру, которую ты охраняешь, спасу отцу жизнь. Чем дольше рядом с тобой, тем быстрее доберусь до информации. Ты не можешь бодрствовать двадцать четыре часа в сутки. Ты заснёшь. Я считаю информацию. Ты – проиграл. У тебя нет шансов победить мой клан. Спасая мне жизнь, ты теряешь преимущество.
– Ты так уверена в своих силах? Ты совсем меня не боишься? Почему?
– Я воспитана как победитель! Меня с детства учили управлять, манипулировать, править. Ты – достойный противник. Я оценила твой потенциал. Твоё сопротивление. Но ты проиграл. Моя смерть ничего не изменит. Тебя всегда будут искать. Не я, так другие. Ты – Хранитель. На тебя всегда будет вестись охота.
– Ты хочешь сказать, что если узнаешь данные о сокровищах, то это сохранит жизнь тебе и твоему отцу? – уточняю.
– Ши да. Да (кит.), – улыбается.
– И после этого ты можешь не бояться за свою жизнь? И тебе не надо быть рядом со мной?
– Дуи. Верно (кит.), – кивает.
– И ты будешь считать это своей победой? – улыбаюсь.
– Ши да. Да (кит.), – хмурится. Не понимает моей улыбки. Не так должен вести себя, по её мнению, проигравший.
– Тебе записать координаты или запомнишь? – улыбаюсь.
– Запомню! – ухмыляется.
Улыбка застывает, дыхание замирает, глаза удивленно расширяются, когда медленно произношу вслух координаты входа в пещеру.
– Же ши шама? Что это? (кит.) – хрипит.
– Географические координаты, – смеюсь. – То, что ты хотела узнать.
– Как? Почему ты сказал? – изумляется. – Это всё неправда, да? Это ложные координаты?
– Это точные координаты, – улыбаюсь. – Можешь проверить. Считай информацию. Я закрою глаза. Хочешь?
– Яо. Хочу (кит.), – изумленно шепчет.
Со вздохом закрываю глаза, чувствую быстрые прикосновения ладошек к вискам. Открываю глаза, насмешливо смотрю на китаянку. Та подавленно молчит, растерянно моргает.
– Вейшиме? Вейша? Зачем? Почему? (кит.) – недоуменно бормочет. – Не понимаю. Почему вижу только часть информации? Всё остальное закрыто от меня…
– Я умею скрывать секреты. Научили, – пожимаю плечами. – Ты теперь можешь уйти от меня? Тебя теперь точно не убьют?
– Могу, – растерянно бормочет. – Не убьют. Где подвох? Почему так просто?
– Хотелось совершить подвиг? – улыбаюсь. – Сокрушить врага и растоптать?
– Нет радости победы, – шепчет. – Ты убил мою победу. Я знаю, что есть подвох. Где-то есть проблема, а я её не понимаю.
– Я отпускаю тебя, – улыбаюсь. – Ты выполнила свою миссию. Спасла своего отца. Иди. Ты свободна! Чего ждёшь? Ты в безопасности!
– Но зачем всё это? Обмен? Смена такси? Конспирация?
– Мне нужно было сохранить тебе жизнь. И твоему отцу. Я сохранил!
– Вэйшиме? Зачем? (кит.)
– Ты точно хочешь знать?
– Очень, – вздыхает. – Ты меня обманул, как маленькую девочку. Ты всех перехитрил. Я не понимаю. Объясни. Почему так просто?
– Если объясню, твоя картина мира разрушится. Подумай, ты точно этого хочешь? Если расскажу, будет больно. Для души, сердца, ума, гордости твоей. Ты так прекрасно играешь роль победительницы. Может, не надо разрушать мифы в твоей голове?
– Слышишь, русский! – злится. – Ты мне мозг сломал! Словами и поступками. Я себя идиоткой чувствую. Как будто сумку с золотом нашла, открыла, а там не золото, а дерьмо. Словно съела яблоко, а оно – отравленное.
