- Могу. И уже запретил. И, Кира, я узнаю, если ты решишь меня обмануть.
Узнать действительно нетрудно. Эти новые дома, оснащенные видеокамерами по всему периметру, совершенно не оставляют никакой неприкосновенности частной жизни. И Никита знает, как подключиться к нашим домовым камерам. Не записи, конечно, посмотреть, но наблюдать онлайн - а я сама сказала ему, когда у Аглаи самолет - он вполне может заморочиться. Принципиальности ему не занимать, уж это-то я знаю точно - испытала на собственной шкуре. И даже сейчас, спустя два с лишним года с того конфликта, мне не хочется об этом вспоминать.
- И что будет, если я все же решу поехать? - спрашиваю осторожно.
- Ты не захочешь это узнать, - говорит он, глядя мне в глаза серьезным взглядом, и потом выходит из машины.
Обходит ее и открывает мне дверь.
- И, пожалуйста, давай больше не будем об этом.
Кивнув, я вкладываю свою руку в его и вылезаю из "Форда".
А в голове жужжит, усиливаясь с каждой секундой, навязчивая мысль: "Почему он не предложил мне поехать со мной? Это же проще, чем запретить"…
2. Глава 2 Интрига
- Да ладно ты, не парься, - отмахивается от моих неловких извинений Степанкова. - Я сама прекрасно доеду. Это же аэропорт, а не пиратский корабль.
- Но мне самой хотелось…
- Не ной. Хотелось - расхочется. Чего долго думать над тем, что ты не можешь изменить? Забей.
- Забила, - я пытаюсь улыбнуться, но фейлю и вздыхаю. - Да просто обидно, что ты оказалась дальновиднее меня.
- Я знаю парней.
- Ты кто? Они сами себя не знают, - смеясь, я возвращаю ей желтый текстовый маркер, которым выделяла важный параграф в конспекте.
Забрав сумки, мы последними покидаем лекционный зал.
- До свидания, - говорю щеголеватому профессору, с которым у нас взаимная симпатия.
- До свидания, Кира.
На следующей паре у нас второй иностранный, и мы расходимся по разным этажам - Аглая посещает немецкий, а я в школе выбрала испанский. Или, скорее, он меня выбрал.
В самом начале диалогового практикума я слышу, как в рюкзаке вибрирует телефон, но игнорирую его до выполнения задания в паре с соседом по парте Виком. Видимо, его рождение стало для родителей неприятным сюрпризом, иначе чем объяснить тот пофигизм, с которым они выбирали ему имя? Нужно очень не любить собственного сына или даже мстить ему за что-то, чтобы назвать его Викентием. Серьезно?! Из всех мужских имен в мире выбрать вот это?!
При этом чисто внешне Смирновский на Викентия ну никак не тянет. Поэтому неудивительно, что полным именем он никогда не представляется, сократив его до удобного и вполне трендового Вика. Я, кстати, только на второй год учебы в одной группе и еженедельных спаррингов на испанском узнала, что он не Виктор.
Мы заканчиваем первыми, поэтому пока остальные еще доделывают свои диалоги, Вик тихо спрашивает:
- Ты в субботу чё делаешь?
- Не знаю пока, никаких планов нет.
- Если планы так и не появятся, приходи на соревы? - он заглядывает в глаза.
- У тебя соревнования?
- Да, общероссийские. Ничего особенного, - морщится, - разряд подтверждаю, но поддержка не помешает, - в конце фразы он зазывно улыбается.
- Ты клеишь меня, что ли, Смирновский? - тычу я его кулаком в плечо.
- Уай бы и нот? А, не, мы на испанском - порке бы и не но? - скалится кудрявый блондин.
- Не но, потому что ничего тебе не обломится. И на соревы твои если и приду, то с Никитой. Ну как, приглашение все еще в силе?
