Именно поэтому я стал много рассуждать на эту тему. И именно эта тема и ситуация стали точкой преткновения в наших с Джо отношениях. Она буквально восприняла это все в штыки. И мои доводы, что возможно это ещё и не мой ребёнок, ее не трогали.
Она просто взяла и порвала со мной.
Я пытался ее вразумить, даже пытался ее удержать. Но она просто указала мне на дверь. Буквально. И я ушёл.
Если она не захотела быть моей опорой в такой ситуации, значит она просто не для меня. Или я не для неё. Короче, одним словом, нам теперь точно не по пути.
Хотя за эти дни, что мы не вместе, мое сердце ноет и в груди постоянно болит. Черт, ною, как слюнявый пубертатный мальчишка. Но потерять женщину, что я полюбил за каких-то несколько месяцев, реально больно. И мне не стыдно в этом признаться. И что больно. И что я полюбил.
Тот, кто хоть раз в жизни любил, и потерял любимого – меня поймут.
Но я сейчас пытаюсь собраться. Как сказал Тай – взять яйца в кулак. Отодвинуть наши неудавшиеся с Джозет отношения на второй план. Сейчас мне нужно подумать о той девчушке, что потеряла единственного родного человека, что был ее миром и опорой в этой жизни.
Звонивший и рассказавший мне прекрасную новость, был работником соц службы, в которую и попала сейчас малышка. Оказывается, Мередит родив малышку, отказалась от крохи ещё в роддоме, подписав официальный отказ от родительских прав. И малышку забрала к себе бабушка.
Мать Мередит. Я с ней не был знаком. Но то, что она взяла свою внучку под опеку и фактически заменила ей родную мать – для меня многое говорит. И вот недавно женщины не стало, и девчушка вновь стала сиротой, при живой-то матери. И бабушка в завещании написала, что опеку над малышкой передаёт ее отцу. Шону Парку. Сказать, что я офигел, не сказать ничего. Вот это неожиданный поворот! По всем фронтам.
Но делать нечего, нужно разобраться со всем этим.
Как правильно сказали Тай и Лекса: надо сдать ДНК-тест, досконально проверить завещание и все документы. Да и вообще увидеть девочку, вдруг она вообще никаким боком даже визуально не похожа на меня.
– Ты в норме? – хлопает меня по колену друг, пытаясь слегка растормошить.
– Я бы так не сказал, – честно отвечаю ему.
– Не парься, я уже позвонил куда нужно. Подергал за ниточки. Там тебя встретят наши люди. Сделают и тест на отцовство, быстро и четко. И мой адвокат уже проверяет все бумаги, – наставляет меня Тайлер на боевой лад.
– У меня такое чувство, что меня сейчас стошнит, – наклоняюсь вперёд и пытаюсь дышать ровно и глубоко.
– Эй, мужик, мое предложение полететь с тобой, ещё в силе. Ты только скажи, – наклоняется он ко мне вперёд и трёт мою спину, помогая побороть мне внутренний мандраж и страх перед глобальными изменениями в моей жизни.
– Я знаю, спасибо, брат, – устало киваю ему. – Но нет, я сам. Но за нужные звонки – отдельное человеческое спасибо. Я сейчас очень плохо соображаю.
– Ещё бы, – ухмыляется этот засранец.
– Знаешь, я даже не понимаю, что чувствую сейчас, – искренне решил излить душу другу, пока мы не доехали до вертолетной площадки в другой от отеля стороне острова. – Я определенно в ужасе, да у меня поджилки дрожат, это ж такая ответственность! Но ещё я точно знаю, что если ребёнок мой – буду благодарить Бога и судьбу, за такой подарок.
– Шон, будем честными, я хреновый в данный момент советчик! – хмыкает он, хлопая мне по колену. И у меня вырывается такой же, как и у него, нервный смешок. – В душе не знаю, как бы сам отреагировал. Но знай, что ты всегда можешь положиться на нас. Нашу сумасбродную, но все же семейку.
