Ставр думал.
– Кайзер не позволит забрать её, – задумчиво произнёс он, – Но, если Совет примет решение… я разрешу.
– Значит, мы должны их убедить! – настаивала Уника, – Нужно поговорить сначала с Германом. В лагере она будет в полной безопасности.
– Хорошо, пойдём к Герману, – поднялся с места Ставр.
* * *
Герману сообщили, что Ставр и Уна хотят его видеть. Вскоре он появился в коридоре второго этажа, быстро идущий бодрой походкой.
– Ставр? Уна? Вы хотели со мной поговорить?
– Да, Герман Петрович, – ответил Ставр.
– Проходите в зал Совета, – пригласил их Герман.
Уника заметила, что он выглядел свежо и молодо, и был начисто выбрит. Ставр предложил Унике стул, галантно пододвинув его. Сам он сел рядом с ней, а не на место старшины.
– Я вас слушаю, – радушно улыбнулся Герман Петрович.
– Мы хотели поговорить насчёт Олеси, – начал разговор Ставр.
– Олеси? – удивлённо поднял брови Герман, – А что с ней?
– Взгляните, пожалуйста, на её рисунки. Вы сами всё поймёте, – ответила Уника и протянула ему все рисунки, кроме одного.
Последний рисунок остался лежать перевёрнутым на столе перед ней. Герман внимательно рассматривал рисунки, и вдруг его лицо удивлённо вытянулось, а брови поползли вверх.
– Вы ей рассказали? – Герман поднял рисунок с пасущимися мамонтами на зелёном лугу.
– Нет, мы ей ничего не говорили, – ответил Ставр.
– Но, как тогда? Это же то самое место, которое видели только мы!
Уника встала и подошла к Герману. Она встала возле его правого плеча и начала перелистывать рисунки перед ним, поясняя:
– Вот это она нарисовала на следующий день, после того, как мы побывали в институте, а вот это – гораздо раньше. Взгляните, одно и то же. Олеся знала, что находится за туманом ещё до моего прибытия.
– Но, как? – Герман был потрясён.
– Взгляните сюда, – Уна указала на рисунок с Кайзером и Элей, – В тот вечер, когда Ставр стал старшиной, мы праздновали у него. Олеся нарисовала этот рисунок у меня на глазах за пару минут до того, как Кайзер пришёл и Эля его простила.
Герман с интересом слушал её и молчал.
– Взгляните сюда. Это я в своём новом гоночном костюме с огненной голограммой. Он остался в лагере. Здесь меня в нём никто не видел.
– Но выглядит Уна в нём точно так, – поддержал её Ставр, – А вот так, Уна прибыла сюда, я сам видел, – он протянул Герману рисунок с голубым шаром, который держал в руке, Ставр немного подумал и отдал ему и второй рисунок, – А здесь, я и Уна десять лет назад. В тот самый день, когда город умер…
– Вы знали друг друга? – Герман Петрович изумлённо переводил взгляд со Ставра на Уну.
– Да, – честно ответила Уника, – Только я не сразу его узнала, – она улыбнулась Ставру и протянула Герману рисунок, – И вот. Последний. Думаю, что комментарии не нужны.
Она положила перед ним рисунок, на котором Нора стояла на краю крыши, а он сам на бегу протягивал к ней руку. Герман потрясённо провёл руками по волосам. Он сразу узнал событие того вечера, когда он предложил Норе руку и сердце.
– Олеся – не обычная девушка, – подвела итог Уника.
– Она медиум, – закончил её мысль Герман Петрович.
– Верно, – кивнула Уна, – Вы не услышали её, когда она просила найти ангела с белыми крыльями, который всех спасёт. И она замолчала совсем. Но она пыталась указать на выход из города! Она нарисовала мне своего ангела, это граффити или что-то подобное где-то в городе. Нас спасёт только выход из города, а Олеся нам на него укажет!
