– Тебе нечего стыдиться, – прошептала она ему на ухо, проходя позади него, – Ты очень красивый парень.
Уна подмигнула ему, а Жека смущённо улыбнулся и заметно повеселел. Места за столом Унике не хватило, и Ким галантно уступил ей своё:
– Уна! Садись сюда! Я стоя поем.
Уна села на предложенное место между Ставром и Стасом, а Ким встал рядом с ней. Ставр раздал всем ложки:
– Уна готовила – ей первая честь, – как всегда сказал он.
Уника первой зачерпнула кашу:
– Приятного аппетита, – пожелала она.
– Спасибо! – хором ответили все.
Каша пошла на ура. Все с удовольствием запихивали ложки в рот и закатывали глаза от удовольствия.
– Вот это каша! – похвалил Кайзер, – Золотой у тебя кашевар, Ставр. Я так думаю, что вы, сынки, скоро насовсем сюда переедете? На таких-то харчах и в ПП возвращаться не захочется?
– Не переедем, батька, – с улыбкой ответил Ставр, – Дело – превыше всего. Общее дело делаем.
– И то верно, – подобрел лицом Кайзер, – Продукты то, где взяли? – хитро прищурился он.
– А вон, где, – Ставр указал на дом с выбитыми окнами.
– Как двери вскрыли? – опешил Кайзер.
– Уна открыла, – Ставр положил ей свою ладонь на плечо, – Завтра увидишь, как.
Уника обернулась к Ставру и тихо сказала ему на ухо:
– Зря ты ему сказал.
– Всё равно узнал бы, – шёпотом ответил Ставр, – Пусть лучше от нас, чем от кого-то.
Когда все уже наелись, и котелок опустел, Кэш вдруг сбегал в свою палатку и вернулся к столу с гитарой в руках.
– Гляньте, что я нашёл! – радостно продемонстрировал он инструмент.
Гитара была маленькая шестиструнная.
– Ты играть-то умеешь? – недоверчиво покосился на него Кайзер.
– Раньше немного умел. Сейчас вспомню…
Он начал бренчать на гитаре, но она была расстроена, и Уна с Марэком мучительно поморщились.
– Дай сюда! – не выдержала этой пытки Уника.
Она подошла к Кэшу и забрала у него гитару. Кэш растеряно смотрел, как Уна поставила одну ногу на стул и положила гитару себе на колено. Она быстро проверила настройку и подтянула фальшивящие струны.
– На! – вернула она гитару Кэшу, – А то лажал так, что уши вяли…
Уна вернулась на своё место. Парни удивлённо на неё уставились. Ставр забрал у Кэша гитару и отдал её Унике, поняв, что она играть умеет.
– А ну-ка, на! – с интересом сказал он, – Сыграй! Дайте место! – скомандовал он, и парни отодвинулись от неё в разные стороны.
Уника взяла гитару и задумалась. У неё в голове уже давно созрели новые стихи и музыка. При виде гитары в руках, песня сама собой сложилась в её голове, и Уна грациозно зажала аккорд на грифе. Лагерь наполнился мелодичным медленным перебором. Услышав звуки музыки, парни сбежались со всего лагеря и молча встали в круг возле костра Ставра.
Уника закончила мелодичный проигрыш и запела. Её красивый высокий чистый голос сразу поразил всех присутствующих. Но ещё больше их поразили слова её чувственной и откровенной песни:
– Она одна и ты один,
И сам себе ты господин.
Не замечаешь, как она
Вздыхает молча у окна.
Проходишь мимо в сотый раз,
Не видишь ты влюблённых глаз,
И снова молча смотрит вслед,
Мешает страх услышать «нет»…
Ах, если бы ты знал,
Как горит огонь
У неё в душе!
Все мысли о тебе!
Она обречена
Сгорать до тла одна,
Твой образ вспоминать
Ночами у окна…
В твоей душе покоя нет,
Гнетёт тебя авторитет,
Но где-то глубоко внутри
Пожар непознанной любви.
Хоть раз в глаза её взгляни!
Увидишь в них любви огни,
И сердца стук неумолимый…
