Поэтому по дороге в ближайшее от торгового центра кафе я не отсвечиваю, чем, кажется, напрягаю Бергмана еще сильнее. Он косится на меня:
– Ты чего притихла? Пакость замышляешь?
Ну как всегда. Когда ведешь себя хорошо, тебя обязательно в чем-то подозревают. Так и тянет оправдать опасения, но я держу себя в руках.
– Устала, – отмахиваюсь я, и разговор умирает до тех пор, пока мы, усевшись за столиком, не переходим к обсуждению деталей договора.
Вроде все, как договаривались, но что-то мне в этом контракте покоя не дает. Однако, день был чрезвычайно насыщен событиями, уловить, по какому поводу воет сигнализация моей интуиции, мне не удается.
Пока я верчу в руках солидный документ аж на семи страницах, кто-то, походу, душнила похлеще меня, Бергману звонят.
Я ни в коем случае не хочу подслушивать. Ничего подобного. Честно-честно.
Мне просто все равно слышно.
А что я наклоняюсь в сторону Германа, так это у меня спина затекла.
– Видел фотку? – сквозь шум музыки на заднем фоне доносится из динамиков до меня мужской веселый голос. – Похоже, твоя красавица по пятницам тут тусит.
Бросив на меня быстрый взгляд, Бергман смотрит что-то в телефоне, а у меня подгорает, что нихрена не видно.
– Это где? – переспрашивает оживившийся Гера. – «Коломбина»?
– Да! Тут ролик крутят с какой-то вечеринки, я подумал, похожа на ту девчонку, что ты прохлопал в субботу. Спросил у бармэна. Говорит, частая гостья.
– Отлично, завтра идем в «Коломбину», – тут же решает Герман, и голос его звучит зловеще-предвкушающе.
А у греющей уши меня шевелятся волосы на затылке.
Мы завтра с девками-одногруппницами решили тряхнуть стариной именно в «Коломбине».
Твою мать!
Как перенести вечеринку из девяти баб, восемь из которых замужем и детные на другой день? Мы и место согласовывали полтора месяца, чуть не рассорились все.
Чего делать?
Пока я паникую, вцепившись в бумажки, Бергман начинает созвон.
– Настен, завтра вечером все отменяется… Нет. Не могу. Я тебе позвоню.
О-па! Какую-то кралю прокатили.
Но Герман продолжает.
– Танюш, утром в субботу никак не могу, буду уставший.
Охренеть!
Закончив, Бергман поворачивается ко мне, явно потеряв интерес к общению:
– Левина, ты доела? Дочитала? Ну и все. Давай-ка я тебя мамочке отвезу.
16. Глава 15. Шокирующее поведение
Я с отвращением смотрю в зеркало.
Кошмар. Можно даже не гримироваться.
Не те уже мои годы, чтобы не спать до утра.
Основным поводом для встречи с сокурсницами был личный праздник Ольги, которая откинулась после третьего декрета. Считай, из тюряги выпустили. Место и время мы согласовывали дотошно и заблаговременно, поэтому мне пришлось приложить немало усилий, чтобы закатились мы все-таки в другое место, а не в «Коломбину».
Выложив девкам, как на духу, во что я вляпалась, мне все же удалось их переубедить. В общем и целом, вчера мы не пожалели.
А вот сегодня со мной все отягчающие.
Обычно я строго блюду правило ложиться спать не позже четырех утра, но вчера у меня никак не получалось утрамбовать вырвавшуюся на свободу Ольгу в такси. Она требовала женского общества, потому что она «угнетена мужским превосходством в семье», и не для того она «свалила на вечеринку, оставив мужа главным по сынарнику».
Когда под утро мы вытряхивались из заведения у нее в одном глазу было пол-литра красного полусладкого, а в другом – пол-литра белого полусухого. Потому что «все такое вкусное и пахнет волей, а не пеленками».
